Лев Андреев - Янгель: Уроки и наследие

Описанное собрание состоялось в 1959 году: конструкторское бюро отмечало первый мини-юбилей — пятилетие своего существования, триумфально уже на этом этапе.

В 1961 году, после успешного завершения испытаний не только новой ракеты средней дальности Р-14, но и первой межконтинентальной баллистической ракеты, руководство государства принимает решение о награждении участников создания ракет орденами и медалями. Ожидается приезд для вручения наград самого Н.С. Хрущева. Сверху пришла разнарядка и на высшую степень отличия. Звание Героев Социалистического Труда предполагается присвоить ближайшим соратникам — заместителям М.К. Янгеля, главному инженеру и начальнику производства завода, а также традиционно представителям его величества "рабочего класса" — слесарю, сборщику и токарю. Этим же указом Президиума Верховного Совета СССР Главный конструктор будет удостоен высшей почести — второй Золотой Звезды, дающей право на звание дважды Героя и сооружение бюста на родине.

Но среди представляемых к наградам Москва не дала добро на присвоение звания Героя директору завода А.М. Макарову, который только несколько месяцев назад заменил на этом посту бывшего директора, ставшего к тому времени уже министром.

Между тем, бывший главный инженер и на старой, и на новой должностях проявил себя прекрасным организатором и руководителем производства, вложив много сил и энергии в успешное решение задач освоения изготовления новых ракет. Видя в этом акт высшей несправедливости, М.К. Янгель делает неожиданный и решительный шаг — заявляет в Центральный Комитет партии, что он в сложившейся ситуации не может принять награды и вынужден отказаться от нее.

Показательно, что этот смелый демарш предпринимает Главный конструктор, а не кто-то из заводчан, занявших в то время уже высокое положение в Москве. Факт знаменательный еще и потому, что по формальным признакам — структуре предприятия — конструкторское бюро не было подчинено заводу.

В этой истории победил Главный. Его непримиримая позиция вынудила "верха" пойти на уступки и исправить несправедливость — пришлось найти еще одну "Звезду", которой и был справедливо увенчан А.М. Макаров.

Успехи, достигнутые КБ и заводом в шестидесятые годы по созданию ракетно-ядерного щита, во многом объясняются тем, что между Главным конструктором М.К. Янгелем и директором завода А.М. Макаровым установились истинно дружеские, а самое главное, честные, откровенные отношения, цементировавшиеся не только личной преданностью друг другу, но и верой в то дело, которому они служили. Кстати, вскоре после описанной эпопеи "раздачи звезд" А.М. Макаров конкретным поступком доказал свою преданность М.К. Янгелю.

Начав разрабатывать лунную программу, С.П. Королев понимал, какая огромная тяжесть в ее реализации ляжет на производство. Желая укрепить руководство, он видит во главе своего опытного завода такого крупного организатора промышленности, которым быстро стал директор днепропетровского завода. С.П. Королев делает настойчивое предложение А.М. Макарову. Без особых колебаний А.М. Макаров не принимает его. И одна не из последних причин, послуживших отказу от, несомненно, лестного и перспективного переезда в Москву, — М.К. Янгель — не С.П. Королев. В кругу близких он так оценивал эти две крупнейшие фигуры в ракетной технике:

— Михаил Кузьмич — мягкий, демократичный, контактный и конструктивный, а Сергей Павлович, несмотря на несомненные достоинства, — деспотичен, порой самодур, под настроение на горячую руку все мог сделать.

О независимом характере Главного конструктора, умении сохранять чувство собственного достоинства, держаться со всеми на равных без тени подобострастия и чинопоклонения при контактах с вышестоящим руководством любого уровня подчеркивали неоднократно все, кому приходилось наблюдать его в самых различных и сложнейших ситуациях.

— Мне пришлось участвовать в подготовке иллюстрационных материалов к операции "Тополь", — вспоминает инженер Л.М. Шаматульский —, на которой для Генерального секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева демонстрировались достижения ракетной техники в стране. Операция проводилась на полигоне Капустин Яр и в ней участвовали практически все конструкторские бюро страны. Дней за десять до начала операции мы с Л.П. Мягких, вооруженные револьверами системы "Наган", доставили наши плакаты на полигон специальным самолетом. Одно непродолжительное время такое практиковалось — мы сами себе охрана! Заблаговременно установили иллюстрационные плакаты возле представленных для показа ракет, но нас попросили остаться до тех пор, пока не приедет Михаил Кузьмич и не ознакомится с ними. Главный прилетел за сутки до начала операции и неторопливо, внимательно осмотрел все, что было выставлено для демонстрации. Чувствовалось, что он был спокоен, хорошо подготовлен. Вопросов практически не задавал, только сделал на листике какие-то пометки и дал указание поменять местами некоторые плакаты. При нем не было особой свиты, не чувствовалось никакого ажиотажа.

Операция прошла успешно. Мы не присутствовали при докладе Михаила Кузьмича Н.С. Хрущеву, но, по рассказам очевидцев, сообщение было четким, доходчивым и, самое главное, убедительным. В общем, он произвел хорошее впечатление на главу государства и его приближенных.

А на докладе Главного Н.С. Хрущеву нам довелось присутствовать во время посещения главой страны конструкторского бюро. С лидером государства Михаил Кузьмич держался спокойно, без тени подобострастия и "мандража", докладывал четко, на вопросы отвечал вразумительно, доходчиво. В разговоре приветливо улыбался своей доброй улыбкой. Вел себя как радушный хозяин с дорогим гостем. Впоследствии, когда Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Л.И. Брежнев, на полигоне Байконур была проведена операция "Клен". В подготовке этой операции я тоже участвовал. При просмотре иллюстрационных материалов Михаил Кузьмич был опять практически без свиты, держался по-прежнему спокойно, уверенно, не нервничал, не суетился. Он обходил выставленные на свежем воздухе плакаты и по всему чувствовалось, что полностью в курсе дела, что ему все дано. Вопросов не задавал, а лишь давал по ходу дела какие-то указания своему заместителю В.М. Ковтуненко…

Интересное наблюдение приводит в своих воспоминаниях военный испытатель А.С. Матренин, бывший в то время начальником Второго управления полигона:

"Михаил Кузьмич во время визита Н.С. Хрущева в конце сентября 1962 года, да и других посещений космодрома, всегда держался как-то особенно скромно, не стремясь лишний раз "помозолить" глаза высокому руководству, подчеркнуть свои заслуги в этом деле. На поставленные вопросы отвечал деловито, даже с оттенком сухости, никогда не указывал "удовлетворяющего" срока выполнения предлагаемого задания. На подобные вопросы чаще всего отвечал так: