М. Борисов - На космической верфи. Поиски и свершения

Думаю, можно закончить перечисление «нужного, обязательного, целесообразного и желательного», хотя это далеко не полный перечень требований, которые выдвигались.

Мы слушали выступающих: что они еще предложат нам? Незаметно для гостей — переглядывались друг с другом. Конечно же, они просто очень хотели найти «шарик» — быстро и обязательно. И многое из того, что нам рекомендовалось, было нужно и правильно. Было над чем поразмыслить.

Георгий Николаевич в заключение сказал, что все предложения будут рассмотрены самым тщательным образом.

Начало было положено — «пусковой» импульс прошел по всей конструкторско-инженерной цепочке, которая должна была решить проблему поиска.

И одним из ее звеньев являлся отдел Николаева, который сразу же попытался превратить возвращаемый аппарат в «ваньку-встаньку» для того, чтобы его антенна всегда была бы вертикальна после посадки.

В игрушечные «ваньки-встаньки» обычно вкладывают свинцовый груз. И такой «ванька-встанька» обязательно на любой поверхности устанавливается вверх головой. В данном случае о размещении значительного груза не могло быть и речи, а компоновкой приборов этого, видимо, тоже невозможно достичь — объем был все-таки незначителен. Разместить аппаратуру в спускаемом аппарате было непросто. Работа Федора Ильича и Алексея Васильевича напоминала работу резчиков, которые должны на рисовом зерне вырезать, скажем, стихотворение «Бородино», а последняя строка никак не вмещается. Конечно, им было трудно! Но нам, радистам, тоже было нелегко. От нас требовалось, чтобы антенна всегда была почти вертикальна, а ведь «шарик» приземлится не на отнивелированную посадочную полосу аэродрома.

И мы в ожидании предложений «нажимали» на проектантов. Ежедневно рабочий день начинался со звонка к кому-нибудь из них. И если Федор Ильич сначала еще старался подробно рассказывать о своих трудностях, то через некоторое время даже узнать, где он находится, становилось все труднее и труднее. Не потому ли, что ответить на вопросы ему было нечем?

Нужно было что-то предпринимать. Мы собрались у себя в отделе, чтобы найти выход из создавшегося положения.

— Одной антенной не обойтись, — Сергей Алексеевич, начальник антенной лаборатории, безапеляционно махнул рукой.

Высказывание Сергея не могло быть зарегистрировано как открытие, потому что подобные предложения поступали с разных сторон, в том числе от измучившихся вконец Николаева и Петрова. Нужно решить первый, основной вопрос — сколько же можно ставить антенн. Вроде бы «утыкать» весь «шарик» антеннами, превратить его в «ежа» — дело нехитрое. Как говорится, ставь побольше и тогда одна из них всегда будет вертикальна. Однако при ближайшем рассмотрении все оказывается не так просто: к передатчику-маяку подключено несколько антенн, следовательно, мощность излучения упадет, поделится между ними. Много антенн — и они, влияя друг на друга, ухудшат параметры той, которая окажется наверху. Много антенн — и нужно делать сложный антенный переключатель на столько же положений, сколько антенн; появляется устройство для определения, какая же антенна ближе к вертикали, к какой антенне подключать передатчик.

Много антенн… Значит, некоторые из них должны быть спрятаны под теплоизоляцию и лишь потом, после сброса ее, раскрываться. Значит, нужен механизм подрыва, электроцепи. Много антенн — и масса «шарика» резко возрастает. Эти трудности могут перерасти в невозможность.

Расчеты и предварительные эксперименты показали, что три-четыре антенны должны быть обязательно. Взяв с собой необходимые графики, мы пошли в проектный отдел, чтобы изложить свою точку зрения. Сразу же договорились о том, что одна из антенн должна работать и на участке парашютирования, когда спускаемый аппарат, отделившийся от ракеты, войдет в атмосферу Земли. А другие?

Федор Ильич отрезал от рулона длинный лист пергамина, выбрал из ряда одинаковых на вид карандашей один и размашисто, жирными линиями стал набрасывать контур возвращаемого аппарата. Интересно наблюдать за Николаевым, когда он начинает выражать свои мысли на бумаге. Это всегда что-то новое, необычное, то, чего не ждешь. Это необычно до такой степени, что в первом порыве говоришь ему:

— Да ведь из этого ничего не получится.

— Получится, — забормочет он тихо в ответ и что-то сотрет резинкой, что-то пририсует новое…

Мы сидели и разглядывали его размашистые броски разных вариантов. И вот, наконец, то, за чем мы пришли, вроде бы начало получаться. Это похоже на проявление отпечатка в фотографической ванночке. Детали еще не видны, но в общем контуры уже различимы.

Не стану утверждать, что без нашего присутствия задача не была бы решена, но то, что мы ускорили своей нетерпеливостью процесс созидания, я абсолютно уверен. Вскоре у Николаева собрались все, кто должен был позднее проектировать и антенны, и антенный переключатель.

На столе перед нами лежал аккуратно начертанный эскиз, проработанный Федором Ильичом и Петровым. Алексей Васильевич рассказал, как все это, по их мнению, может работать.

— Предположим, на пути «шарика» — камень, — фантазировал вслух Петров и дорисовывал на эскизе камень, — предположим, что «шарик» покатился с горки, продолжал он, и на эскизе появлялся уклон, — предположим, что он опустился на Землю, покатился, покатился и нижняя часть его оказалась наверху, — и Алексей Васильевич перевернул эскиз.

«Шарик» при всех условиях занимал вполне определенные положения, «хитрое» приспособление — два раздутых цилиндра, напоминающие пальцы, помогали ему в этом.

Пластмассовые цилиндры, которые во время всего полета находились в сложенном состоянии, при отстреле крышки парашютного отсека «шарика» надуваются и «вылезают» наружу. А после приземления не дают ему встать «вверх ногами», позволяя лишь прокручиваться вокруг них.

Теперь электрикам, антенщикам, радистам, конструкторам нужно было найти оптимальные решения, каждому в отдельности и всем сообща, чтобы задача поиска решалась относительно просто, легко и надежно. — Послушай, задержись, — когда все начали расходиться, сказал мне Николаев. — Ты ведь сам понимаешь, что «даром» это не далось. Часть рекомендаций специалистов нам не удалось выполнить. Коротковолновых передатчиков не будет. Да и УКВ-маяки нужно делать легче, чем те, которые нам предлагают.

Бывая у Петрова, рассматривая различные варианты компоновки, я это знал и раньше. Но то были варианты, ни один из которых еще не был утвержден, и, казалось, что многое еще может измениться. Но теперь все «роде бы становилось на свои места.

— Начальство знает о твоих предложениях? — спросил я.