М. Борисов - На космической верфи. Поиски и свершения

Алексей Григорьевич, заместитель Главного конструктора, оказывается и без нас уже был в курсе того, что первый «живой» переключатель появился, и в ответ на вопрос «Можно ли зайти?» попросил сейчас же сделать это.

— Ну, что за яичко снесла ваша курочка? — обратился он к Семенову, протягивая ладонь. — Да оно тяжеленькое. Видать не простое, а золотое?

Конечно, Алексею Григорьевичу не откажешь в чувстве юмора, но на сей раз улыбок его замечание не вызвало. Собравшиеся в кабинете сами видели, что переключатель, как бы это сказать помягче, действительно был тяжеловат. Переключатель даже без верхней снятой крышки весил прилично — массивный латунный корпус кубической формы, высокочастотные разъемы, внутри, в полости переключателя, перекатывающийся посеребренный шар.

Да и габаритные размеры…

Заместитель главного был недоволен. Он внимательно изучал 3652-0.

— Ну, что сказать… Даже на этой конструкции вот эти углы надо бы срезать… Да и стенки, зачем такие толстые… Но главное даже не в этом. По-моему, контакт между шаром, — он показал на высокочастотный ввод, — будет не очень надежным… Может шар надо делать еще тяжелее, — задумчиво добавил он.

Куда уж тяжелее. И так не пробиться через массовую сводку Николаева…

Когда мы вышли из кабинета, Семенов наклонился ко мне и тихо сказал:

— Срезались.

Вскоре в одном из пунктов КДИ худшие опасения подтвердились — переключатель срабатывал не четко. Да и в контакте оказались ощутимые потери сигнала. Наверное, действительно шар все-таки был легче чем требовалось…

Вот вам и КДИ. Первый экзамен «завален» напрочь. А где-то рядом в цехах и лабораториях «соседи» Семенова проводили испытаний своих приборов; кое у кого они уже заканчивались. «Счастливчики» сдавали в производство чертежи и с нетерпением ожидали поступления летних экземпляров.

Вот уже утверждена и программа самолетных испытаний возвращаемого аппарата. В ней определены параметры полетов — высота, скорость, во время которых аппараты будут сбрасываться так, чтобы полностью сымитировать все этапы снижения и поиска в реальных условиях, начиная от скорости спуска и кончая проверкой системы поиска и эвакуации. Подобрана бригада испытателей. А вот переключателя все нет и нет. Одни только возможные принципы, в основе которых все тот же пресловутый перемещающийся под действием своего веса контакт.

И вот однажды… Действительно, все события, важные или неважные (любые) происходят «однажды», будь это пятого числа месяца, двенадцатого или тридцать первого. Однажды… уже и потому, что творческий процесс непрерывен — это процесс длительный, который в итоге рождает идеи, схемы… Так произошло и в группе Семенова. Идея вынашивалась, зрела. Решение просто не могло не появиться. Его базис — опыт, знания, воображение, чувство ответственности. В общем все элементы, составляющие творчество, работали на него. И поэтому, когда однажды на столах конструкторов появилось несколько книг по химии, никто не был удивлен. Скорее наоборот. Удивляло, почему это до сих пор никто не предложил очевидное — использовать в качестве переключающего устройства ртуть. И вот тут-то и началось.

— Как же это вы, — укоризненно покачивая головами, вкрадчиво шептали вдруг откуда-то набежавшие советчики, — забыли, что существует этот жидкий металл? Его отличные токопроводящие свойства давно уже подмечены умными людьми… Вспомните, к примеру, стеклянный ртутный выпрямитель, а котором ртуть образует «мостик» между двумя электродами, размещенными в разных отростках колбы. Электроды можно соединить ртутью, при определенном положении колбы, но можно и разорвать эту связь, изменив ее положение.

Семенов даже не сердился, когда слышал такие разговоры; ему и в голову не приходило задать известный риторический вопрос: «Где вы были раньше?». Он прощал человеческую слабость. Особенно теперь, когда в его руках был не просто принцип работы, но целых два возможных конструктивных решения — ампульный и ртутный. В основе первого — несколько соединенных друг с другом ампул, в основе второго — одна общая полость, одна ампула. Но и в том, и в другом вариантах по внутренней полости перекатывается серебристой струйкой металл, замыкая нужные контакты. Этот переключатель сулил многое — и надежную гальваническую связь, и простоту коммутирующего узла, и невероятную, до неправдоподобия, малую массу. Но… Всегда это «но». Восьмидесятый, по порядковому номеру, химический элемент таблицы Менделеева, для конструкторов был во многом «тайной за семью печатями», неизведанным и таинственным. Они с ним раньше не работали, не чувствовали его, но знали, что он требует к себе обращения «на Вы»…

Нужны были толковые консультанты. И срочно.

Сергей Михайлович со своими товарищами бросился на поиски сведущих людей и организаций. Но либо они попали не «туда», либо не к «тем», потому что в двух из трех встреч получили ответ, что подобные вопросы их тоже очень интересуют и, что, если у нас что-то получится, сообщить им. Лишь в одном месте ответили, что готовы помочь — похожая задача поставлена и перед ними, что она у них в плане, правда, пока только в перспективном…

Я представляю себе лицо Семенова, когда он услышал такое любезное, товарищеское предложение о помощи. И вот тут-то его вызвал Алексей Григорьевич.

— Что-то я вас давно не видел, — с подчеркнутой вежливостью опросил он. — Наверное, переключатель уже установлен в «шарик» и проходит отработку?

«Проходит отработку… Ведь прекрасно знает, что еще и чертежи не спущены в производство», — подумал Семенов про себя.

— Так вот, без шуток, Сергей Михайлович. Я слышал о ваших затруднениях.

Семенов молчал. Алексей Григорьевич достал из ящика стола свою видавшую виды и известную многим записную книжку… «Эврика!» — вдруг вырвалось у него. Указательный палец его правой руки несколько раз постучал по верхней строчке одной из страниц:

— Не знаю, жив ли, здоров ли этот товарищ, давайте попробуем, — и он пододвинул к себе городской телефон.

Есть везучие люди. Может быть, есть везучие дни недели. Оказалось телефон не изменился, товарищ не в командировке и не в отпуске и, более того, он хоть сегодня готов принять Семенова и помочь советом.

Дружеская, товарищеская помощь всегда ценна. Особенно, когда она бескорыстна и безотлагательна. В основе такой помощи — общность интересов и единство конечной цели. Именно так понимали свою задачу добровольные консультанты, которые на многое открыли глаза конструкторам.

«Семеновцы» на личном опыте, «спотыкаясь», до многого дошли сами. Практика — лучший опыт. И именно так, практически, они познали необходимость герметизации и полости ампулы, в которую залита ртуть. Они не просто почувствовали качественно, но и оценили количественное влияние окисления ртути на увеличение в ней потерь; они из множества ртутей выбрали ту, лучшую, «наичистейшую», которая почти не вносит потерь в проходящую через нее высокочастотную энергию, они научились бороться с амальгамой, образующейся при «смачивании» ртутью металла (из которого сделаны контактные вводы); они научились заправлять ртутью переключатель…