Христиан Девет - Война буров с Англией

Мы принуждены были немного задержать англичан у Вентерсбурга, чтобы дать возможность нашему обозу уйти вперед. Для этого мы напали на конные форпосты англичан, собравшиеся со всех сторон, и несколько задержали их. Но наше сопротивление продолжалось недолго, мы должны были отступить, оставив неприятелю одно крупповское орудие.

Не сделай я этого и не стреляй я из орудия до тех пор, пока уже нельзя было его спасти, наш обоз был бы, по всей вероятности, взят. А теперь он был спасен.

Здесь я отпустил моих пленных.

Наконец наступало время и с нашей стороны досадить неприятелю порядком. Твердая зимняя трава была совершенно суха, представляя прекрасный материал для огня. Я приказал выжечь всю местность позади себя, чтобы лишить англичан подножного корма. Мы подожгли траву, и сразу вся окрестность позади нас почернела.

Мы дошли до фермы г-на Смита, находящейся на расстоянии часа верховой езды от Витватерсранда, места водораздела, идущего по направлению к Марико. Мы перешли этот водораздел, спустились вниз и, не отдыхая всю ночь, подошли 11 августа с юга к горам Магали.

После полудня мы перешли хребет и переправились через Крокодиловую реку.

Трава была здесь лучше, и хребет защищал наш обоз сзади. Я думал расположиться здесь хотя бы на самое короткое время, чтобы дать отдых усталым животным.

Генерал Либенберг занял позиции к западу от меня, совсем около Рустенбурга, но только что он расположился, как показались англичане в другом месте хребта. Он послал мне сказать, что не может оставаться на месте.

Снова нужно было уходить; таким образом, животные наши не отдохнули.

Мы повернули от Рустенбурга на Преторию и подошли на следующий вечер совсем близко к Коммандонеку, где, как мы скоро узнали, тоже находились англичане.

Я подождал, пока подошел обоз, и затем поехал вперед сам с конным отрядом. Подъехав уже довольно близко, я послал начальствовавшему офицеру письмецо, в котором сообщал, что если он не сдастся, то я буду на него нападать. Я сделал это единственно для того, чтобы узнать, как велики здесь неприятельские силы, и затем если возможно, то действительно напасть, если же невозможно, то обойти англичан через переход, лежавший к востоку от неприятеля, преследовавшего меня сзади.

Посланному моему удалось приехать в английский лагерь прежде, чем ему успели завязать глаза. Он возвратился с обычным отказом англичан и сказал мне, что хотя англичан там не особенно много, но их укрепления так сильны, что нам не справиться с ними до прихода неприятельского подкрепления.

Пришлось оставить мысль напасть здесь на англичан и обойти другую часть их войска.

Мы пошли по направлению к Зоутпану и через несколько часов достигли Крокодиловой реки.

Англичане остались далеко позади, и нам можно было немного отдохнуть.

Здесь, у Крокодиловой реки, президент Штейн выразил желание отправиться вместе с членами правительства к правительству Южно-Африканской Республики, находившемуся в это время в Магадодорпе. Это было совсем не легко, так как для того, чтобы попасть в Магадодорп, нужно было пройти по огромной части Трансвааля. Между тем именно эта часть, Босхфельд, представляет почти что пустыню вследствие очень скудного орошения; вдобавок она населена кафрами, не особенно расположенными к нам. К тому же президент мог подвергнуться нападению со стороны англичан, так как ему пришлось бы переходить около Питерсбурга через железную дорогу, находившуюся в руках неприятеля.

Тем не менее было решено, что президент отправится в Магадодорп. Я решил не сопровождать его, а взяв с собою 200 конных бюргеров, отправиться обратно в Оранжевую республику. Я должен был при этом по пути везде распускать слух, что я возвращаюсь назад; это нужно было для того, чтобы отвлечь внимание англичан от президента и от обоза.

Я собрал коммандантов и сообщил им о своих намерениях. Они вполне согласились со мной, и коммандант Стенекамп был выбран главным коммандантом, который и должен был вести обоз через Босхфельд.

14 августа президент отправился в Магадодорп, а я выступил тремя днями позднее.

Со мною были генерал Филипп Бота, коммандант Принслоо, 200 бюргеров и сверх того капитан Схеперс со своим отрядом, состоявшим из 30 человек. Всех вместе с моим штабом нас было 246 человек.

Таким образом, мы разъехались в разные стороны: президент в Южно-Африканскую Республику, обоз — на север, а я назад, в Оранжевую республику.

Мне предстояло переходить через горы Магали. Ближайшими проходами, где я мог пройти, были Омсфантснек и Ком-мандонек. Но первый из них лежал слишком далеко на запад, а второй, по всей вероятности, был занят англичанами. Поэтому я решил идти по тропинке, которая вела в горы между двумя названными проходами. Я выбрал ее потому, что все-таки не был уверен в том, что и Коммандонек не занят уже англичанами.

18 августа мы пришли на одну ферму, где жили немцы, родители и сестры г-на Пенцгорна, секретаря генерала Пита Кронье. Они были необыкновенно предупредительны по отношению к нам и сделали все возможное для нашего отдыха.

Мы уехали от них в тот же вечер и вскоре заметили большой неприятельсктий лагер, расположившийся на дороге от Рустенбурга в Преторию, между проходом Коммандонеком и Крокодиловой рекой. Этот лагерь занимал, казалось, пространство около 6 миль по направлению с юга на восток. Другой огромный лагерь стоял в семи милях к северо-западу.

Неприятель мог отчетливо видеть нас, так как местность была открытая и только кое-где пестрели небольшие рощицы.

Мы поехали по направлению к Вольхутерскопу, лежащему сейчас же возле гор Магали. Я думал выйти там на большую дорогу Рустенбург — Претория, откуда можно было снова тропинкой, находившейся в 8—9 милях, пробраться через горы Магали.

Проехав две мили на восток от Вольхутерскопа, мы вдруг увидели двух английских разведчиков. Одного из них мы поймали; он рассказал нам, что огромное войско англичан идет прямо на нас.

Что было нам делать?

По тропинке нельзя было ехать, так как англичане загородили там дорогу; с востока и с запада тоже были неприятельские войска, а наискось перед нами тянулась цепь Магалиевых гор. Таким образом, мы очутились между четырех огней.

К тому же лошади наши порядочно устали от беспрерывной езды. Конечно, тоже могло быть и с английскими лошадьми, но я не был уверен в том, не получили ли они свежих лошадей из Претории. Во всяком случае, они могли выбрать наилучших для той цели, которую они себе поставили, — изловить меня во что бы то ни стало.

Да! Для меня наступил момент, когда человека может спасти только присутствие духа или же... он погибает.