Виктор Андриянов - Ильхам Алиев

Сопоставляешь эти два портрета и даже не верится, что они представляют одного и того же человека. А может быть, и Чернявский, и Проханов точны в своих наблюдениях? Узловое слово в этюде Александра Проханова — артистизм. Теперь вспомним, как ответил Алиев одному из актеров, который говорил, что хотел бы сыграть Алиева: «Я себя сам хорошо играю!»

…В стране нарастали ожидания перемен в Нагорном Карабахе. Кое-кто пытался использовать ситуацию в своих интересах.

— И тогда, — продолжает Станислав Иванович Чернявский, — Президент пошел на совершенно неожиданный шаг. Он предложил собрать чрезвычайное заседание парламента. Тема острейшая — что же сделано руководством страны в последнее время по Нагорному Карабаху? Президент, как всегда, был подтянут, прекрасно одет. На заседание были приглашены, я бы сказал, настоятельно приглашены, главы всех дипломатических миссий, аккредитованных в Баку. Самая крайняя оппозиция заседание игнорировала, утверждая потом, что их не пригласили, но это не так. По ходу обсуждения Президент несколько раз обращался к оппонентам. Одним объяснял, что в переговорах со всеми лидерами государств, даже с теми, кто не знает, где находится Азербайджан, напоминает об оккупированной территории. О трагедии, которая постигла азербайджанский народ. Другим, уверенным и самоуверенным, обещавшим решить эту проблему в ООН, в Совете Безопасности за неделю, предлагал: «Поезжай туда на две-три недели. Мы берем тебе билет, лети и решай эту проблему. Весь народ Азербайджана и я лично будем признательны тебе».

После заседания мы встретились с Гейдаром Алиевичем…

— Мы — это кто?

— Посол России Николай Тимофеевич Рябов и я… Западники разбежались. Гейдар Алиевич после напряженнейшего поединка был подчеркнуто энергичен. Но его холодноватые руки и бледное лицо контрастировали с неистощимым, казалось бы, жизнелюбием. В общем разговоре мы с послом сказали Алиеву, что он очень точно говорил с оппонентами. «Знаете, — отвечал он нам, — надо разговаривать человеческим языком. Любого демагога надо останавливать нормальной человеческой речью. Меня к этому приучили в молодости, меня к этому приучила моя партийная и государственная работа. Думаю, так эти люди меня лучше поняли».

Вообще меня очень интересовало, как Гейдар Алиевич строит свою речь. Его выступления, как правило, отличались большой продолжительностью, редко меньше сорока минут. В пожилом, преклонном возрасте, начиная свое выступление, он выглядел уставшим человеком. И вдруг в какие-то мгновения начинал преображаться. Лицо принимало привычное для него приветливое выражение, появлялась улыбка. Он выпрямлялся, словно получал какую-то глубинную подпитку. Жесты были очень скупыми и выразительными. Никаких почесываний, попыток поправить галстук или еще что-нибудь. Этот человек был собран и подтянут.

Еще одна деталь натуры Алиева, которая запомнилась Чернявскому:

— Он был очень приветлив со всеми и особенно с делегациями, которые прибывали из России. Видимо, оставалась ностальгия по тем временам, когда он был одним из руководителей Советского Союза, сожаление о незавершенных делах, начатых им в тот период.

В разговорах всегда удивляла конкретность его подхода к тем или иным проблемам, стремление разобрать самую сложную проблему на какие-то, как сейчас принято говорить, блоки и решить один за другим, начав с чего-то более простого или доступного.

В российско-азербайджанских отношениях были разные периоды. Был очень сложный период, когда взаимные обвинения дошли до предела, когда МИД России и другие ведомства получили указания о разработке визового режима с Азербайджаном. В Баку прилетела делегация МИДа России, чтобы определить порядок работы по выдаче виз.

И тут Гейдар Алиевич принял мудрое решение — он предложил срочно разобраться по всем сложным вопросам, которые накопились к тому времени в двусторонних отношениях, и предложил России серьезные переговоры.

Обострения начали накапливаться в связи с тем, что Россия поставила (или оставила) Армении крупные партии вооружения. Алиев послал в Москву большую делегацию, чтобы снять все вопросы, прежде всего по Чечне. И когда движение пошло в обе стороны, правительство России возглавил Путин. Выступая на встрече глав государств СНГ в Киеве, он обратился к Алиеву с очень теплыми словами. Сказал о том, как ценят Гейдара Алиевича в России, и это сыграло большую роль. Психологически был сломлен лед отчуждения, который существовал между Ельциным и Алиевым по известным причинам. И появилась возможность вывести отношения на новый этап. Поначалу очень робкая. Стали прорабатывать меры по ликвидации горящих проблем. Азербайджанское руководство приняло очень серьезные решения, чтобы пресечь проникновение чеченских боевиков через Дагестан. Россия в обмен на это отказалась от введения визового режима. И это был фактически наш ответ на шаги, предпринятые Алиевым. Затем стал прорабатываться вопрос о возможном визите Путина в Азербайджан. Для нас, сотрудников Министерства иностранных дел, это была задача номер один. Я приехал в посольство советником-посланником за четыре месяца до визита Путина. Прямо скажу: было много людей, которые старались не допустить этого визита…

— В Москве?

— Не только. Их много повсюду. До последней недели мы не были уверены в том, что визит состоится. Было много причин — и политических, и военных. Политические моменты иногда создавались из-за непонимания сторон. Гейдар Алиевич опубликовал программный документ «Азербайджан в XXI веке», своеобразное обращение к нации. В нем говорилось о стратегии Азербайджана, но только раз, если не ошибаюсь, упоминалась Россия, и то в негативном ключе. А на перспективу среди союзников своей страны он Россию не упомянул. Те, кому не нравилось улучшение российско-азербайджанских отношений, тут же постарались доказать Москве, что азербайджанская сторона лукавит, а на самом деле не собирается кардинально улучшать отношения с Россией.

Кроме того, чеченские сепаратисты пытались подготовить свои кровавые акции, вплоть до попытки покушения на Президента России. Но все службы работали эффективно и за четыре дня до приезда Путина угрозу ликвидировали. Удалось снять и политическое раздражение отдельных высокопоставленных российских чиновников, связанное с документом, о котором я говорил. Словом, к моменту визита обстановка, наконец, улеглась.

О самом визите писалось много. Замечу лишь, что Гейдар Алиевич вел себя подчеркнуто дружески. Не допускал ни панибратства, ни показного «отцовского» отношения. А Путин не скрывал своего отношения к Алиеву как человеку старшему, более опытному. Он подчеркивал большой опыт Гейдара Алиева. Конечно, учитывая традиции уважения к старшим, во многом сейчас растерянные, личная симпатия между двумя лидерами была очевидна. Это и сыграло большую роль в резком улучшении отношений. Я имею в виду расширение обмена политическими визитами, укрепление взаимодействия по спорным вопросам. Кто мог предвидеть, что уже через три-четыре месяца в Азербайджан, страну мусульманскую, приедет Святейший Патриарх и его визит пройдет с колоссальным успехом. Кто мог предвидеть, что один из самых больных вопросов, связанный с военным объектом — Габалинской радиолокационной станцией, будет решен? Были решены и многие другие вопросы. И главное — нацеленность на ссору, на размолвки с азербайджанской стороной удалось избежать.