Рудольф Баландин - 100 великих оригиналов и чудаков

В Греции он активно участвовал в борьбе против турецкого владычества. Посмертно он был удостоен высокой почести: тело его перевезли в Англию и похоронили в Вестминстерском аббатстве, где находятся могилы великих деятелей культуры.

Творчество и образ Байрона воздействовали на современников и последующее поколение. Вошло в обиход понятие «байронизм». Однако подражали частенько недостаткам поэта, не осмыслив его достоинств. А по мнению писателя Гилберта Честертона, «Байрон и байронизм были куда лучше, чем нам кажется. Прежде всего, мы ошибаемся, когда зовем Байрона пессимистом. Правда, он и сам так думал, но мало-мальски знакомый с Байроном критик знает, что, пожалуй, никто из умных людей не ошибался так на свой счет, как он…

Вряд ли можно серьезно считать, что байроническая страсть к пустынным местам и диким силам природы говорит о скепсисе и упадке духа. Если человек гуляет один на берегу бушующего моря, если он любит горы, ветер и печаль диких мест, мы можем с уверенностью сказать, что он очень молод и очень счастлив».

Парадоксально: Байрон не был байронистом (как не был дарвинистом Дарвин, марксистом – Маркс). Подлинный гений не укладывается в прокрустово ложе узкого направления. Байрон не часто бродил средь суровых скал и наслаждался гордым одиночеством в пустыне. В одном из писем он утверждал, что великие творения архитектуры «не уступают по красоте ни Монблану, ни Этне, да, пожалуй, и превосходят их, будучи непосредственными воплощениями ума… они заключают в себе некие свойства самой жизни, неведомые неодушевленной природе, если, конечно, не принять систему Спинозы, согласно которой мир есть божество».

Или такой пассаж: «Но уберите пирамиды – и что останется от пустыни?» Как творцу культуры поэту близки и дороги великие создания людей. Вот пример «небайронизма» Джорджа Ноэля Гордона:

Спору нет, огромное значение имеет искусство переводчика (в данном случае – Константина Бальмонта). Но и без того очевидно, что гениальный поэт создает многообразный, одухотворенный сильными чувствами и неожиданными мыслями воображаемый мир. И мир этот должен просветлять человечную душу. «По моему убеждению, – писал Байрон, – нет выше поэзии, чем поэзия, проникнутая этическим началом; как нет на земле ничего достойнее правды, в основе которой лежат высокие нравственные принципы».

И еще: «Если смысл поэзии сведется ко лжи, останется только швырнуть такую поэзию собакам или изгнать ее за пределы республики, как это сделал бы Платон. Лишь тот, кто способен внести в поэзию правду и осмысленность, является “поэтом” в истинном значении этого слова, «создателем» «творцом», – разве данные понятия означают «лгун», «притворщик», «выдумщик»? Человек способен на большее». По его словам, «в наши дни стало модным превозносить то, что зовется «воображением» и «фантазией» и, по сути, является даром вполне заурядным; любой ирландский крестьянин, хлебнув немного виски, сочинит и нафантазирует вам куда больше, чем какой-нибудь современный поэт».

Он стремился к правде, искренности, осмысленности, а салонный «байронизм» быстро выродился в нечто прямо противоположное. В этом, конечно, не вина поэта, а беда общества.

…Далеко не все в этом мире устраивало поэта. И он не только возмущается – мужественно вступает в ряды борцов за свободу. Если восстание против несовершенства Мира обречено на провал, то остается бунт личности, отстаивающей свое достоинство, духовную свободу, право на бунт. А еще присутствует сознание непостижимости бытия. Оно дает надежду на то, что все наши труды и страдания не напрасны, и есть скрытый смысл в этом мире и в нашем скоротечном существовании:

Но, пожалуй, самые знаменитые бунтовщики-анархисты были в России: Бакунин и Кропоткин.

Михаил Бакунин. Автопортрет, 1930-е гг.

Михаил Александрович Бакунин (1814–1876) родился и воспитывался в имении Премухино Тверской губернии, в состоятельной культурной семье. Его отец, одно время примыкавший к декабристам, пытался освободить своих крестьян. Детей воспитывал в европейском духе.

Михаил окончил Артиллерийское училище в Петербурге, недолго служил офицером и вышел в 1835 году в отставку. В Москве познакомился с Герценом, Станкевичем, Белинским. Логичность и четкость мысли, ясность изложения отличали его первую статью «О философии» (1840). За границей он изучал философию в Берлинском университете, где преподавал Шеллинг. Бакунина увлекла мечта о героических свершениях, освобождении личности от власти государства и церкви, от экономического рабства.

За участие в революционных восстаниях 1848–1849 годов его дважды приговорили к смертной казни суды Саксонии и Австрии. Выданный русскому правительству, после длительного заключения был сослан в Сибирь, откуда в 1861 году бежал через Японию и Америку в Англию. Написал: «Федерализм, социализм и антителеологизм» (1867) и «Государственность и анархия» (1873). Стал работать в I Интернационале. Выступал против подчинения личности коллективу и создания социалистического государства, в чем идейно разошелся с Марксом и Энгельсом. Принял участие в Лионском восстании (1870) и выступлениях итальянских анархистов (1874). Умер в Швейцарии. В России его идеи оказали воздействие на движение революционеров-террористов, народников, коммунистов, анархистов.

Все зло, считал он, проистекает из несвободы человека – духовной и материальной. Механизм подавления личности – государство. Надо его уничтожить. Уже в первой своей заграничной статье «Реакция в Германии» (под псевдонимом Жюль Элизар) он провозгласил: «Радость разрушения есть творческая радость». Но он предполагал разрушение для последующего творчества, уничтожения отжившего, угнетающего человека.

Под влиянием идей Фихте он написал: «Цель жизни – Бог, но не тот бог, которому молятся в церквах, но тот, который живет в человечестве, который возвышается с возвышением человечества». «Личность Бога, бессмертие и достоинство человека могут быть поняты только практически, только путем свободного дела», которое «утверждает Бога внутри самого себя». Из частного письма: «Я чувствую в себе Бога, я ощущаю рай в душе».

А через несколько лет активной, опасной и благородной практической деятельности он же утверждает: «Если Бог существует, то у человека нет свободы, он – раб». «Я ищу Бога в людях, в их свободе, а теперь я ищу Бога в революции» (то есть, бунте, разрушении существующего порядка). «Всякий, кто хочет поклониться Богу, должен отказаться от свободы и достоинства человека». «Бог – это абсолютная абстракция, собственный продукт человеческой мысли».