Игорь Максимычев - ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ

12.00 – Известный восточноберлинский адвокат Вольфганг Фогель, специализирующийся на германо-германских переговорах по деликатным проблемам, наносит неожиданный визит шефу сенатской канцелярии Западного Берлина (главе администрации правящего бургомистра) Дитеру Шредеру и информирует его о том, что в ГДР, судя по всему, будет вот-вот введена «свобода поездок».

16.00 – В огромном здании ЦК СЕПГ близ Дворца Республики на берегу Шпрее продолжает свою работу начавшийся вчера пленум ЦК. Кренц прерывает обсуждение пунктов повестки дня и просит присутствующих утвердить постановление об изменении режима пересечения границ ГДР, прошедшее апробацию членов политбюро несколькими часами раньше [89] Предварительно, во время перерыва заседаний пленума на обед, текст постановления был утвержден членами политбюро. Единственный вопрос, который был тогда задан, касался того, знает ли Москва о шаге, который собирается предпринять ГДР. Кренц ответил утвердительно. . Название постановления гласит: «Решение об изменении ситуации с выездами граждан ГДР на постоянное место жительства в ФРГ через территорию ЧССР». Короткая дискуссия касается лишь второстепенного вопроса о том, надо ли оставлять в сообщении для средств массовой информации, которое должно быть опубликовано 10 ноября (это предусматривается специальным пунктом постановления), формулу о введении «переходного урегулирования временно, впредь до принятия Народной палатой соответствующего закона» или можно убрать слова «временно» и «переходное», которые грозят смазать эффект нововведения. Вызывающие сомнения слова вычеркиваются. Информация для печати начинается теперь так: «Как сообщает пресс-служба министерства внутренних дел, Совет министров ГДР решил, что впредь до введения в силу постановлением Народной палаты соответствующего законодательного урегулирования будет действовать следующий порядок поездок и выезда на постоянное место жительства из ГДР за границу». Далее следуют четыре пункта, излагающие существо новых правил, включая пункт 2, устанавливающий, что для пересечения границы по-прежнему требуется выездная виза, которая должна отныне выдаваться отделами по паспортной работе и регистрации Народной полиции «незамедлительно» и без требовавшихся до сих пор «предпосылок для поездки», а также уже упоминавшийся пункт 3 о «всех КПП ГДР на границах с ФРГ или с Берлином (Западным)». Дата передачи информации о постановлении в печать подтверждается – это должно произойти, как и предлагалось разработчиками, на следующий день, поскольку необходимо время, чтобы дать соответствующие указания пограничникам, которые абсолютно не в курсе дела. В сопроводительном документе уточняется, что публиковать эту информацию можно не ранее 4.00 часов утра 10 ноября.

17.00 – В соответствии с программой начавшегося после полудня пятидневного официального визита канцлера ФРГ в Польшу Гельмут Коль встречается в Варшаве с главой профсоюза «Солидарность» Лехом Валенсой и председателем фракции «Солидарности» в сейме Брониславом Геремеком. Собеседников канцлера волнуют два вопроса: не оттеснят ли для Бонна события в ГДР польско-германские отношения на второй план и что будет делать Коль, если ГДР откроет стену – «не придется ли ему тогда самому возводить стену в ответ?» Валенса заявляет, что «удивлен тем, что стена все еще стоит. Она будет устранена через неделю или самое позднее через две. Но что дальше? Положение в ГДР очень опасно, и можно ожидать, что там возникнет революционный хаос». Коль пытается рассеять страхи Валенсы в отношении того, что Польша «вновь окажется жертвой истории».

17.30 – Понтер Шабовский появляется в зале заседаний ЦК СЕПГ, чтобы получить у Эгона Кренца последние инструкции для своей пресс-конференции, которая должна начаться через полчаса. Его не было при обсуждении на политбюро и на пленуме постановления о новом порядке выезда, и он не знаком с его текстом. Вопреки установленному 7 ноября порядку, в соответствии с которым обязанность информировать прессу о правительственных постановлениях лежит на представителе правительства по связям с общественностью Вольфганге Майере, несмотря на то, что решение пленума было формально лишь утверждением проекта постановления правительства, который еще предстоит внести на его рассмотрение, и в нарушение намеченных сроков публикации документа Кренц дает Шабовскому поручение сразу же огласить содержание принятого решения. Со словами: «Это настоящая сенсация!» он передает ему листок бумаги с текстом постановления. В машине по дороге к месту проведения пресс-конференции в Международном пресс-центре на Моренштрассе (в двух шагах от посольства СССР) Шабовский пробегает глазами переданный ему листок. Времени вникать в детали у него нет.

18.00 – Корреспондент западногерманской «Франкфуртер рундшау» в Восточном Берлине Карл-Хайнц Баум спрашивает заведующего отделом печати постоянного представительства ФРГ в ГДР Эберхарда Грассхофа, с которым он столкнулся в кулуарах Международного пресс-центра за несколько минут до начала пресс-конференции Шабовского: «Не скажешь ли ты мне, как СЕПГ сможет на этот раз выйти из положения?» Ответ: «Я не знаю, сможет ли. Знаю только, как это будет происходить. Ты когда-нибудь катался на санках?» – «Конечно». – «Случалось, что санки выскальзывали из твоих рук?» – «Да» – «Вот и здесь такой же случай: они изо всех сил догоняют санки, но всякий раз, когда, выбившись из сил, они решают, что поймали санки, на самом деле они только отталкивают их от себя. Вот сейчас и произойдет такое отталкивание!»

18.50 – Пресс-конференция Гюнтера Шабовского, полностью передаваемая телевидением ГДР в прямой эфир, подходит к концу. Настало время для вопросов присутствующих. Глава корпункта итальянского информационного агентства АНСА Рикардо Эрман, получивший до начала пресс-конференции от своих коллег из ГДР намек на возможную сенсацию, спрашивает, не считает ли Шабовский ошибкой опубликованный на днях проект закона о выездах [90] Опубликованный 6 ноября проект закона о выездах был несомненным шагом вперед, но содержал некоторые ограничения, которые вызвали шквал критики и недовольства (он предусматривал возможность отрицательного решения властей по ходатайствам о выезде без указания причин такого отказа; длительность поездок ограничивалась 30 днями в год; «за кадром» оставалась финансовая сторона поездок). . Тот вспоминает про поручение Эгона Кренца, отыскивает в груде бумаг нужный листок, еще раз пробегает его глазами и оглашает основное содержание документа. Шабовский говорит о будущей быстрой выдаче разрешений и о возможности выезда через «все КПП». Один из ошеломленных иностранных журналистов задает вопрос: «Когда это постановление вступает в силу?» Повертев в руках листок, Шабовский не совсем уверенно отвечает: «Насколько я понимаю – тотчас, немедленно». На него сыпется град вопросов относительно деталей нового урегулирования. Шабовский признается: «Я выражаюсь осторожно, потому что не был постоянно в курсе проблемы. Эту информацию мне сунули в руки перед самым моим приходом к вам». На этом пресс-конференция подходит к концу [91] Шабовскому задается также вопрос о дальнейшей судьбе стены, которая в результате принятого ГДР решения превращается, так сказать, в «бесцельную бетонную перегородку». В ответ он, ссылаясь на доклад Кренца, говорит, что в контексте урегулирования вопроса о стене ГДР рассчитывает на новые инициативы ФРГ в области поддержания мира, а также на новые шаги ФРГ и НАТО в области разоружения. .