Игорь Максимычев - ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ

9.00 – Одновременно с началом нашей «летучки» по два представителя от МВД и МГБ ГДР собираются в здании министерства внутренних дел на Мауэрштрассе, в рабочем кабинете Герхарда Лаутера, начальника отдела паспортов и регистрации [85] Лаутер свидетельствовал позже, что 7 ноября 1989 года политбюро ЦК СЕПГ поручило МВД в срочном порядке, к 9 ноября, совместно с МГБ подготовить проект такого урегулирования порядка выезда граждан ГДР на постоянное место жительства в ФРГ, которое избавляло бы их от необходимости использовать территорию третьих стран. Лаутер получил соответствующее указание от министра внутренних дел утром 8 ноября. . Они приступают к окончательной доработке либерализирующего условия выезда граждан ГДР текста, которому решено придать форму постановления Совета министров. При этом по не вполне ясным причинам значительно расширяются рамки урегулирования, намеченного в поручении [86] Позже они ссылались в свое «оправдание» на два момента: а) желание избежать того, чтобы упрощение условий выезда только для лиц, желающих покинуть ГДР навсегда, ставило тех в более привилегированное положение по отношению к людям, собирающимся вернуться; б) имевшиеся сведения из окружения Эгона Кренца о том, что «свободу поездок» планируется ввести не позже Рождества (то есть до 24 декабря) 1989 года. . Подготовленный проект предписывает свести к минимуму (практически отменить) все формальности при выдаче разрешений на выезд для всех категорий поездок и через все контрольно-пропускные пункты границ ГДР. Главные пункты проекта постановления гласят: а) «Заявки на заграничные поездки частных лиц могут подаваться без предпосылок для поездки (повод и степень родства). Разрешения будут выдаваться в сжатые сроки. Основания для отказа будут применяться лишь в исключительных случаях»; б) «Выезд на постоянное место жительство может осуществляться через все КПП ГДР на границах с ФРГ или с Берлином (Западным)». Именно в последнем случае остро сказалась спешка при подготовке текста, из-за которой к работе не были привлечены компетентные сотрудники МИД ГДР. Не проконсультировавшись с коллегами-дипломатами, полковники допускают грубейшую юридическую ошибку: статус секторальной границы в Берлине отнюдь не тождественен статусу границы между ГДР и ФРГ. Лишь последняя находится в сфере компетенции ГДР (с некоторой поправкой на общие интересы Организации Варшавского договора, поскольку эта граница является линией непосредственного соприкосновения обоих военно-политических блоков). Но в отношении секторальной границы между Восточным и Западным Берлином действует Четырехстороннее соглашение от 3 сентября 1971 года, согласно которому все вопросы, касающиеся Берлина в целом, остаются в ведении четырех держав – США, Франции, Англии и Советского Союза. Это означает, что ГДР не обладает здесь решающим голосом. Конечно, официально СССР стоит на той позиции, что Четырехстороннее соглашение «не касается» Восточного Берлина, являющегося столицей ГДР. Стену на секторальной границе строила восточногерманская республика, и охраняет ее Национальная народная армия ГДР. Однако на практике любые шаги, затрагивающие в той или иной мере Западный Берлин, допустимы только по согласованию с Москвой, за которой сохраняется «последнее слово». В результате творческого порыва авторов текста постановления Совета министров ГДР возникает ситуация, при которой не только отсутствует согласие Москвы, но она даже не знает о намерении ГДР «открыть» стену.

Дело совсем не в том, что советское руководство стало бы возражать против «ликвидации» стены. В пропагандистском отношении стена в Берлине наносит Советскому Союзу, пожалуй, еще больший ущерб, чем самой ГДР. Полгода назад, в середине июня 1989 года, во время визита в Бонн М.С. Горбачев ответил на прямой вопрос журналистов о стене в том духе, что «ничего нет вечного под Луной» и «стена может исчезнуть, когда отпадут предпосылки, которые ее породили». Он закончил свой ответ словами: «Не вижу тут большой проблемы». Большую проблему тут видели Хонеккер и его коллеги, считавшие, что без стены дни ГДР будут сочтены. Но и после отставки Хонеккера остаются элементарные правила межсоюзнических отношений. Нельзя было допускать, чтобы СССР «потерял лицо», будучи поставлен перед свершившимися фактами. Следовало бы дать ему возможность заранее предупредить представителей трех западных державы, а также партнеров в Западном Берлине о предстоящей либерализации режима перехода секторальной границы. Ведь ясно, что такая либерализация неминуемо приведет к резкому росту числа эмигрантов из ГДР, которых необходимо будет перевозить, размещать, снабжать западногерманской валютой и т.д. – все это входит в компетенцию администрации Западного Берлина, в функциях которой причудливо переплелись полномочия оккупационных властей и местных выборных органов.

12.00 – Посол, которого стали одолевать звонками из ЦК СЕПГ с просьбой ускорить информацию о реакции Москвы на проект либерализации порядка пересечения германо-германской границы, связывается по телефону с И.П. Абоимовым, чтобы получить «добро» на положительный ответ друзьям. Абоимов сообщает, что не смог разыскать никого из высокого начальства, но поскольку никаких возражений против изложенного Оскаром Фишером проекта открытия «дыры» в границе не поступало, можно информировать Эгона Кренца о том, что у нас возражений нет. Это посол делает немедленно по телефону.

12.00 – Правящий бургомистр Западного Берлина [87] Правящим бургомистром стал именоваться глава западноберлинской администрации после раскола города в 1948 году на западную и восточную части; глава восточноберлинской администрации сохранил традиционный титул обер-бургомистра. социал-демократ Вальтер Момпер председательствует на первом заседании комиссии «Рабочие места для Берлина», проходящем в бывшем здании рейхстага, расположенном практически на демаркационной линии двух Берлинов. Свирепствующая в Западном Берлине безработица продолжает оставаться основной социальной проблемой города. Во время заседания ему сообщают со ссылкой на «знакомого журналиста», что уже сегодня на пленуме ЦК СЕПГ должно быть принято важное решение по проблеме выездов из ГДР: видимо, готовится введение «свободы поездок» [88] В принципе Вальтер Момпер был подготовлен к такому повороту событий – еще 29 октября Понтер Шабовский доверительно сообщил ему о намерении руководства ГДР до Рождества 1989 года ввести «свободу поездок» для граждан республики. Посольство СССР не было информировано об этой беседе. . Момпер решает в осторожной форме информировать о такой перспективе управление городского транспорта и полицию. Он говорит сенатору по вопросам труда, транспорта и предприятий: «В ГДР что-то затевается. Возможно, что мы очень скоро получим свободу поездок. Предупреди транспортников, что они должны быть готовыми к чрезвычайным событиям уже сегодня». Чуть позже информация о предстоящем в ГДР «большом событии» в сфере выезда поступает от корреспондентки западногерманского радио в Восточном Берлине. Предчувствие серьезных изменений начинает сгущаться в ожидание непосредственно предстоящих акций руководства ГДР.