Игорь Максимычев - ПАДЕНИЕ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ

14.30 – Коль вылетает из Варшавы в Гамбург. Тем временем удалось сдвинуть начало митинга у Шенебергской ратуши на полчаса – он начнется в 17.00. Американский военный самолет оказывается неожиданно маленьким, в нем едва-едва умещаются самые доверенные лица из команды канцлера. Напротив Коля, почти соприкасаясь с ним коленями, сидит его верный помощник по внешней политике Хорст Тельчик. Канцлер работает над проектом речи, которую он собирается произносить на митинге.

17.00 – Прибывшего к Шенебергской ратуше Коля собравшиеся на митинг (около 50 тысяч человек из обеих частей Берлина) встречают оглушительным свистом. Выясняется, что партийная организация ХДС Западного Берлина назначила на этот же вечер отдельный митинг своих сторонников на Брайтшайд-плац (у «Церкви поминовения» по соседству с Курфюрстендамм). Это явный просчет, и вышедший из себя Коль не скрывает своего гнева.

Открывающий митинг Момпер вновь говорит о немцах, как о «самом счастливом народе в мире» и о «дне свидания» немцев с Востока и Запада. Он подчеркивает, что «сейчас в ГДР пишется захватывающая глава германской истории. Эту главу пишет сам народ ГДР». (Канцлер и его окружение очень недовольны тем, что Момпер говорит о «народе ГДР».) Выступающий вслед за ним Вилли Брандт расценивает события минувшей ночи как подтверждение того, что «противоестественное разделение Германии не сохранится», что «ныне срастается то, что составляет единое целое» и что «Берлин будет жить, а стена падет». Министр иностранных дел ФРГ Ганс-Дитрих Геншер тщательно избегает в своей речи всяких намеков на объединение Германии и заверяет всех её соседей в том, что они и в дальнейшем не должны опасаться немцев. Появление Коля перед микрофоном вновь вызывает громовой свист митингующих, но канцлер продолжает говорить. Он призывает к спокойствию и обдуманным действиям, к «отказу следовать радикальным лозунгам и призывам» и «осторожному, шаг за шагом, нащупыванию пути в совместное будущее». Он единственным из ораторов благодарит «наших американских, британских и французских друзей за поддержку и солидарность, которые в последние десятилетия были необходимы для обеспечения свободы свободной части Берлина». При этом Коль не забывает и М.С. Горбачева, которого он заверяет в «своем уважении». Слова «воссоединение» он не произносит, но говорит о «моральном долге работать ради единства нашей германской нации».

Трудно сказать, как выглядела бы речь Коля, если бы не следующий эпизод. Еще во время выступления Брандта Тельчик был срочно вызван к телефону для разговора с послом СССР в ФРГ Юлием Александровичем Квицинским. По поручению Горбачева посол просил немедленно, еще во время митинга, передать канцлеру устное послание советского руководителя следующего содержания: в сложившейся деликатной обстановке следует сделать все, чтобы предотвратить возникновение хаоса, и поэтому Горбачев просит Коля успокаивающе воздействовать на людей. Тельник сумел передать послание по назначению до того, как канцлер начал свою речь.

20.00 – В.И. Кочемасов созывает совещание старших советников и информирует их о состоявшихся у него контактах с руководством МИД СССР. Самое главное состоит в том, что у Москвы нет замечаний по поводу линии поведения посольства за истекшие сутки. Посол сообщает, что днем Горбачев направил устное послание Брандту со своей оценкой ситуации в Берлине. Генеральный секретарь ЦК КПСС поручил послу также передать Кренцу следующее: «Все сделано совершенно правильно. Так держать – энергично и уверенно!» На что Кренц ответил: «Надо жить, наконец, в цивилизованном мире». Посол отмечает, что дал указание Западной группе войск «замереть и уйти в себя». Дело в том, что ранее Шеварднадзе информировал Кочемасова: «У нас есть сведения, что военные что-то шевелятся. Никаких действий не предпринимать!» [112] Надо полагать, что указание Шеварднадзе было вызвано путаницей, вызванной утренним сообщением посла о «вводе войск в район Бранденбургских ворот», которое дошло до Москвы без необходимого уточнения, что речь могла идти лишь об армии ГДР. Западная группа войск (прежнее наименование «Группа советских войск в Германии» было изменено летом 1989 года по настоянию Хонеккера) с 6 ноября 1989 года находилась на казарменном положении: был запрещен всякий выход в город для всех военнослужащих. Такой порядок действовал из предосторожности во время крупных праздников СССР и ГДР («Как бы чего не вышло!»). Таким образом, в ЗГВ никаких «шевелений» не было и не могло быть. Командование группы, как и все представители СССР, находилось в своих рабочих кабинентах и пыталось лишь издали разобраться в том, что же происходит в ГДР. В ходе беседы с послом по телефону Шеварднадзе рассказал также, что Тэтчер ругала Миттерана за поддержку воссоединения Германии. Она будет сокращать британские войска в Западном Берлине и ФРГ, если что будет «не так». Тэтчер звонила Колю и советовала встретиться с Кренцем.

20.00 – Коль вылетает американским самолетом из Берлина в Бонн. До этого он успел выступить на митинге ХДС у «Церкви поминовения» (около 2 тысяч участников), где ему почти не мешали говорить, и посетить КПП Фридрихштрассе с его бесконечной колонной «траби», въезжающих на территорию Западного Берлина. Присоединившийся к сопровождающей канцлера группе чиновников Рудольф Зайтерс информирует о пожеланиях ГДР в отношении возможной экономической помощи и о готовности Эгона Кренца уже завтра встретиться с Колем. Коль отвечает, что лучше он переговорит с Кренцем по телефону, а речь о встрече пойдет лишь после того, как в ГДР будет сформировано правительство, опубликована его программа и подготовлена конкретная повестка дня переговоров. Что же касается экономической помощи для ГДР, то она не должна помогать укреплению «системы» и начнется лишь после того, как будет ясность с намечающимися в ГДР реформами.

22.00 – Коль разговаривает по телефону с Маргарет Тэтчер. Она интересуется, какие шаги намеревается предпринять канцлер, и предлагает провести экстренную встречу в верхах Европейского сообщества, так как сейчас необходимы тесный контакт и обмен мнениями. Она спрашивает также, собирается ли Коль позвонить Горбачеву. На последний вопрос Коль отвечает утвердительно; идея о чрезвычайной встрече ЕС остается висеть в воздухе. Через несколько минут начинается телефонный разговор канцлера с президентом США Джорджем Бушем, который хочет узнать западногерманскую оценку ситуации. Канцлер подчеркивает, что население ГДР ведет себя сдержанно и все зависит от того, готово ли новое руководство Восточной Германии пойти на коренные реформы. Президент похвально отзывается о позиции правительства ФРГ и делает акцент на важности своей предстоящей встречи с Горбачевым на Мальте.