Тур Хейердал - По следам Адама

Никогда не забуду маленькую рыбацкую деревушку, в которой не осталось ни одного дома. Отовсюду к нам бежали люди с криками: «Эль Команданте, Эль Команданте!» Их энтузиазму и восторгу не было границ. Мы вышли из машин и отправились осматривать разрушения. В стороне ото всех стояла старая женщина и прижимала к груди сломанный радиоприемник. Фидель подошел к ней и крепко обнял ее. Лицо старухи озарилось радостью, и она воскликнула:

— Пусть я потеряла все. Зато увидела Эль Команданте!

Спустя некоторое время Фидель собрал в мансарде кирпичного дома все местное руководство. Первый этаж дома был завален обломками, как после взрыва. Мне казалось, что я снова оказался на фронте в Финляндии — здесь царил тот же дух товарищества. Всю ночь при свете свечи Фидель раздавал приказы и решал всевозможные проблемы.

— Сколько грузовиков вы можете доставить сюда? Где находится ближайший склад цемента? Сколько там мешков?

И далее в том же духе. Он обладал несомненным организаторским даром и умением отдавать приказы таким образом, что люди бросались их выполнять с радостью и энтузиазмом.

К концу третьего дня мы прибыли в такое место, где мог приземлиться его маленький личный самолет, и Фидель, Чоми и я вылетели в Гавану.

Во время моего первого приезда на остров я выяснил, что ученые всего мира не поддерживают контактов со своими кубинскими коллегами и поэтому почти ничего не знают о местных археологических открытиях. Я же проводил много времени среди кубинских археологов, а результатом этого общения были многочисленные встречи с Кастро.

Фидель оказался весьма необычным диктатором. Он жил очень просто — никто не знал, где именно, но я подозреваю, что в том же районе, где располагался наш особняк. Несчетное количество раз я обедал с ним и его ближайшими друзьями, но никогда за столом не было ни одного политика или военного. Круг друзей Кастро состоял исключительно из художников, писателей и ученых. Каждый раз мы собирались у Чоми, в той самой комнате, где я впервые встретил Фиделя, путаясь в чужих штанах.

Нам часто приходилось его ждать и до десяти, и до одиннадцати часов вечера, потому что он работал буквально круглые сутки. Порой около полуночи посыльный доставлял записку, чтобы мы начинали без него. Тогда мы с тем же посыльным отправляли еду со стола к нему в кабинет.

Даже самые яростные противника Кастро признают его вклад в развитие образования и медицинского обслуживания на Кубе. Во время одного из моих приездов на остров, задолго до визита Папы Римского, я с удивлением узнал, что этот коммунист позволил католическим монашенкам ухаживать за больными. На мой недоуменный вопрос он спокойно ответил:

— В больницах много стариков, и им легче, когда за ними ухаживают монашки.

Хотя мне и не удалось уговорить Кастро встретиться с его бывшим коллегой Горбачевым, он охотно согласился повидаться с норвежским капиталистом Кнутом Клостером. Незадолго до этой встречи Клостер приобрел огромный корабль «Франция» и теперь собирался построить самое большое на планете судно под названием «Мир». Судно должно было курсировать между Майами и Гаваной и служить мостом между Кубой и США.

Мы знали, что любимое блюдо Кастро — спагетти с томатным соусом и сыром пармезан, и всякий раз, когда мы летели на Кубу из Италии, Лилиана покупала огромное количество этого лакомства. Таким образом, встреча Фиделя и норвежского судовладельца произошла за блюдом спагетти. После еды Клостер достал чертежи будущего корабля. Кастро, как и мы сами, был явно поражен грандиозностью замысла. Когда они пустились в рассуждения, как лучше распределить доходы — направить их на модернизацию гаванских отелей или оставить на счету местного порта — я никак не мог понять, кто же из них коммунист, а кто акула капитализма. Но потом их разговор переключился на тайны религии, и дело дошло до происхождения жизни и теории Большого взрыва, я с улыбкой предложил им вернуться на грешную землю.

Клостер не отступился от планов построить огромный корабль, но мечта о мосте через Флоридский пролив так и осталась мечтой.

Моя скромная попытка навести мосты между учеными по разные берега этого же пролива увенчалась гораздо большим успехом. Невзирая на блокаду, я сумел привезти на Кубу двух американских археологов и организовать им встречу с Эль Команданте. Результатом встречи стал договор сроком на пять лет о научном сотрудничестве между Институтом Карнеги и Гаванским Университетом. Вскоре появился и первый плод сотрудничества — книга «Искусство и археология доколумбовой Кубы», написанная совместно двумя американскими и двумя кубинскими археологами. А я сочинил к ней вступление.

На протяжении восьмидесятых годов я разрывался между исследованиями на Кубе и раскопками на острове Пасхи. Однажды, когда я ждал машину, чтобы отправиться в аэропорт Гаваны, дверь распахнулась, и в комнату вошел хорошо знакомый бородатый человек в форме цвета хаки. Он сел в кресло и попросил чашечку кофе.

— Куда теперь? — поинтересовался он, глядя на чемоданы.

— На остров Пасхи.

— Угу, — погладил он свою бороду. — Только не говори там, что ты приехал с Кубы. Остров Пасхи принадлежит Чили, и тамошний губернатор женат на дочери Пиночета.

— Ничего подобного, — ответил я. — Губернатор острова действительно дружен с дочерью Пиночета, но женат он на американке. Кстати, он сам археолог, и мы с ним работаем вместе. Он прекрасно знает, откуда я приеду.

Фидель казался приятно удивленным и спросил, как я думаю, примет ли губернатор острова Пасхи коробку сигар в подарок от президента Кубы? Я точно не знал, курит ли Серхио.

— А пьет? — настаивал Фидель.

— Совершенно точно пьет.

Фидель тут же послал на кухню за бутылкой «Гавана Клаб». Шофер, отвечавший за то, чтобы я вовремя попал в аэропорт, начинал заметно нервничать. Когда бутылку, наконец, принесли, Кастро достал ручку и написал на этикетке:

«С наилучшими пожеланиями губернатору острова Пасхи от Фиделя Кастро».

Только я засунул бутылку в сумку, как в ту же секунду шофер подхватил меня и с быстротой молнии доставил в аэропорт, откуда я вылетал в Сантьяго-де-Чили с пересадкой в Панаме.

Ни на одной таможне никто не проявил интереса к моей сумке. Губернатор острова устроил в мою честь прием с местными танцами и вечеринкой в отеле. Я не успел распаковать свои вещи, а губернатор был тут как тут, со стаканом виски в руке. Тут я вспомнил о подарке и попросил его пройти со мной в мой номер. Там я вручил ему бутылку и попросил обратить внимание на надпись на этикетке. В тот же миг я услышал звон разбитого стекла и по комнате распространился запах пролитого спиртного. «Пропал подарок Фиделя», — пронеслось у меня в голове. Но тут я увидел, что упала не бутылка, а стакан с виски. Бутылку же губернатор держал обеими руками.