Федор Лисицын - В те грозные годы

— Наступая, мы должны быть в постоянной готовности к оборонительным боям, к отражению сильных вражеских контратак, — такой вывод сделал командарм перед прорывом второй оборонительной полосы противника.

По указанию Военного совета в полках, бригадах и дивизиях армии была проведена необходимая разъяснительная работа. Смысл ее заключался в том, чтобы нацелить войска на преодоление неизбежных трудностей. В течение всего дня 14 июля почти в каждом боевом донесении, поступавшем из частей и соединений на армейский НП, сообщалось, что фашисты отчаянно сопротивляются, а на многих участках даже предпринимают контратаки крупными силами пехоты и танков. И тем не менее продвижение наших войск продолжалось. Например, части 93-го стрелкового корпуса при поддержке танков и артиллерии в этот день освободили от врага 60 населенных пунктов.

Наибольшего успеха добились части и подразделения 171-й Идрицкой стрелковой дивизии полковника Л. И. Негоды. К полудню 15 июля ее 525-й полк вышел на северную окраину Себежа, зацепился за одну из улиц. Но дальнейшее его продвижение застопорилось, так как не было должной поддержки артиллерии.

Обо всем этом командир полка обстоятельно доложил командиру дивизии. В корпус было послано донесение: «525-й стрелковый полк ворвался в Себеж». А уже из корпуса в штаб армии сообщили: «Себеж освобожден».

— Что-то тут не так, — выразил сомнение командарм, прочтя донесение. — Поезжайте в сто семьдесят первую, ознакомьтесь с обстановкой на месте, — приказал он начальнику оперативного отдела полковнику Г. Г. Семенову.

От поарма в дивизию выехал мой заместитель полковник И. В. Алексеев.

Когда по возвращении они доложили генералам Юшкевичу и Литвинову о действительном положении дел в районе Себежа, командарм тут же отдал распоряжение о строгом наказании виновных, сообщивших неверные сведения. Одновременно еще раз предупредил всех командиров соединений и начальников политорганов, что необъективность в докладах и боевых донесениях впредь будет рассматриваться как воинское преступление.

В тот же день Военный совет и поарм направили в войска шифровку, в которой резко осуждались случаи неправдивого информирования командования. Политорганам рекомендовалось провести в штабах партийные собрания на эту тему, пресекать случаи дезинформации.

Это напоминание было своевременным и нужным. Особенно тем командирам, а порой и политработникам, которые подчас без достаточных на то оснований стремились приукрасить начальные успехи.

Утром 16 июля мне позвонил из 79-го стрелкового корпуса мой помощник по комсомольской работе майор Игнатов. Доложил, что противник вытеснил подразделения 525-го стрелкового полка с окраины Себежа. Получив это тревожное сообщение, я зашел к генералу Юшкевичу, чтобы доложить ему о случившемся.

— Мне только что сообщили, что обстановка под Себежем ухудшилась, товарищ командующий, — начал было я.

— Знаю, знаю, — нетерпеливо махнул рукой командарм. — Полк Горохова выбит с окраины города. Об этом вы хотели сказать?

— Да, товарищ командующий.

— Мне еще на рассвете доложили. На этот раз точно, без хвастовства, — продолжал Василий Александрович. Затем, как бы рассуждая с самим собой, сказал: — Маневр нужен, хитрый маневр! Пока фашистский гарнизон прикован к дивизии Негоды, необходим удар с тыла. Он заставит гитлеровцев оглянуться назад, и тогда можно будет взять Себеж штурмом.

Вскоре в войска было направлено распоряжение: генералу Вахрамееву — немедленно повернуть 379-ю стрелковую дивизию своего корпуса фронтом на юг с задачей перерезать железную и шоссейную дороги Васютино — Себеж, выйти в тыл себежскому гарнизону противника и нанести по нему внезапный удар; генералу Переверткину — ускорить продвижение войск 79-го корпуса непосредственно к городу.

Части 379-й стрелковой дивизии спустя некоторое время вышли лесными дорогами в тыл себежскому гарнизону. Правда, в полной мере воспользоваться фактором внезапности им не удалось. В самый последний момент гитлеровцы все-таки обнаружили у себя в тылу советские подразделения. И все же главная цель маневра была достигнута: противник всполошился, начал контратаковывать 379-ю дивизию. А в это время с фронта к южному берегу озера Ороно подошли части полковника С. Е. Исаева и армейский запасной полк. Начался штурм Себежа. Первым ворвался в город 756-й стрелковый полк под командованием Ф. М. Зинченко. Комбинированный удар войск армии с фронта и тыла принудил немецко-фашистский гарнизон оставить Себеж, поспешно отойти на рубеж реки Зилупе.

Отступавших гитлеровцев преследовали войска корпусов Вахрамеева и Переверткина. К исходу 17 июля они вплотную подошли к Зилупе, а полки 219-й и 379-й стрелковых дивизий с ходу форсировали реку, овладели плацдармом на ее западном берегу, вступив на территорию Латвийской ССР.

Латвия! Вот она, перед нами, эта совсем еще молодая по тем временам советская республика! Никто из нас, разумеется, не сомневался, что трудовые люди республики с нетерпением ждут ее освобождения от немецко-фашистских захватчиков, с воодушевлением и радостью встретят Красную Армию. И таких будет абсолютное большинство. Но есть там и недруги, прямые враги Советской власти. Ведь до войны Латвия была советской всего лишь один год. Не могла не оказать отрицательного влияния на часть ее населения и фашистская пропаганда, постоянная клевета на Советский Союз и его Красную Армию, проводившаяся в течение трех лет оккупации. Убедительное свидетельство тому — действовавшая против нашей 3-й ударной армии 15-я дивизия СС, сформированная гитлеровским командованием из антисоветски настроенных латышей.

Все это требовалось разъяснить личному составу частей и соединений, обратить внимание каждого бойца, командира и политработника на необходимость усиления бдительности при вступлении на территорию республики.

Начали с разработки и рассылки в войска небольшой памятки под общим названием «О положении в Латвии». В ней в помощь пропагандистам и агитаторам сообщались конкретные сведения об этой республике, о борьбе ее населения против немецко-фашистских оккупантов. Политотделам соединений было предложено провести кратковременные семинары политработников, парторгов, комсоргов частей и подразделений о задачах политической работы в войсках, а также среди местного латышского населения. Редакциям армейской и дивизионных газет поручалось опубликовать ряд статей о сопротивлении латышского народа режиму фашистской тирании, по возможности регулярно печатать на своих страницах заметки и корреспонденции самих латышей — воинов Красной Армии, партизан, рабочих, крестьян, представителей передовой интеллигенции.