Александр Ступников - Отражения

«Краснорубашечники» с жаром доказывают, что Израиль должен освободится от влияния США и гордо заявить о себе, как сверхдержава, представляющая всех евреев, а не местечко, куда они смогут сбежать «в случае чего».

Со стены бара подслушивал Путин, ряженный в морскую форму, хотя вроде должен быть «в штатском». Раввин поставил на стул свой «узи» и поглубже натянул «пешаварку» афганского моджахеда. По телевизору в углу без звука, как на заказ, истекал славянским братством старый советский фильм об освобождении Болгарии от турецкого ига. А сверху и сбоку из динамиков кудрявила былинным голосом певица Пелагея — «Любо, братцы, любо. Любо, братцы, жить…» Российский триколор и израильское пиво. Флаг движения, похожий на камбоджийский и звезды, торчащие в окне, как кресты православного собора напротив, на площади Москвы. Иерусалим…

Правда ни в соседский, ни в мировой заговор в этих краях никто не верит. Дураков нет. Верят только в Бога или в себя.

— Власть исходит из своих сиюминутных интересов, совершенно наплевав на жизнь и интересы граждан, — говорит кто-то из «товарищей». — А политики занимаются демагогией и зомбированием простого человека.

Словно в мире полно стран, где все это иначе…

Не удивительно, что с такой позицией у движения «За Родину» нет финансовой поддержки ни от государственных институтов, ни от толстосумов. Радикалы, да еще политические, а не религиозные, националисты, но осуждающие любую национальную нетерпимость, идеалисты, но не фанатики, они чужды сегодняшнему обывателю из общества потребления, занятому бытовыми и личными проблемами.

Их движение похоже на игру взрослых людей, которые не хотят быть уставшими и плюют на истеблишмент. Они слишком не любят богатых, чтобы иметь деньги, а значит — и силу. И слишком болеют за Родину, которая — все, а остальное — ничто. С ничем и остаются.

Поскольку Родина, будучи женщиной, предпочитает здоровых, в смысле конформизма, мужчин. Как тот же Франко. Или Пиночет. Или, на худой конец, Путин.

О них и сегодня не рассказывают — ни государственные журналисты, ни самопровозглашенные аристократы новой России. В Париж или в Лондон командировки оплачиваются лучше, а ездить престижнее, чем в Болгарию.

Но, где-то в центре Софии, среди солидных домов старой постройки, находится здание, где на одном из этажей расположена организация, которой скоро будет уже сто лет. У ее дверей массивная табличка с гравировкой «Союз белогвардейцев и их потомков в Болгарии».

Его когда-то основали те, кто в составе белой армии, бежал от большевиков.

Но сначала, — как рассказывает председатель Союза Леонид Ходкевич, — они осели в Турции. Там, никому не нужных эмигрантов, под давлением Франции продержали один год. В то время Запад уже начинал вести осторожные переговоры с новой Россией и именно «белой армией» пугали Москву, пытаясь сделать ее сговорчивей. Когда же стало понятно, что переговоры проходят для Запада успешно, армию просто распустили. Все свободны…

И вот тогда бежавшие из России тысячи людей начали правдами и неправдами разъезжаться — в Югославию, Чехословакию, Францию…

— Это неправда, что нас в Болгарии приняли, оказывая помощь попавшим в беду братьям-славянам. На самом деле все было гораздо проще и прозаичнее.

Во время Первой мировой войны Болгария поддерживала Германию и была на ее стороне, но, как и Берлин, проиграла. И победители, в частности Франция, заставила Софию принять русских эмигрантов — тех, кто решил переехать именно сюда. Более того, Франция уменьшила из — за этого репарации, которые должна была выплачивать победителям Болгария. Часть денег списали в обмен на согласие легально принять у себя пятьдесят тысяч «белых» эмигрантов.

Далеко не все в этой стране сегодня считают, что Россия в конце 19-го века освободила Болгарию от турецкого ига. Как это принято считать у славянофилов и большевиков. Некоторые полагают, что тогда шла одна из фаз многовековой войны двух хищников за Балканы. И в ходе той войны Болгария стала свободной, как сегодня здесь нередко говорят, от турецкого владычества, но не рабства. И не специально, во имя братьев- славян, русская армия воевала в этих местах, а в результате военного противостояния двух тогдашних сверхдержав, Противостояния, неудачного для Стамбула. Но русский царь все равно воспринимается как Освободитель. И эту историю переписать трудно.

Сам Ходкевич родился в Болгарии. Его отец, полковник царской армии, попал сюда еще в двадцатом году. Вряд ли кто из здешних русских знает путь и историю белой эмиграции страны лучше, чем председатель «Союза белогвардейцев», выросший среди тех, кто когда-то невольно покинул Россию, и чьи дети и внуки нередко уже считают Болгарию не второй, а первой Родиной.

— Русские эмигранты немало помогли болгарским властям в начале двадцатых годов прошлого века с тем, чтобы не допустить и подавить коммунистические восстания, бравшие пример с России. Но главное, русские здесь были не обывательской массой бытовой эмиграции. Они создали в Болгарии 85 различных организаций. Открыли и издавали 82 газеты, журнала, издательств. Первое русско-болгарское телеграфное агентство в 1920 году основал сам Петр Струве. Только профессоров с мировой известностью среди эмигрантов было около пятидесяти, но они и здесь продолжили работать и вносить свой вклад уже в культуру и науку Болгарии.

Понятно, что эмигрантам было непросто. Даже здесь, в Болгарии, где казалось бы много общего — и язык, и православие, и история. Говорят, до русской революции в местных ресторанах работали только мужчины. Но, когда русские аристократки, сбежавшие от большевиков, потратили последние привезенные деньги, они стали искать любую работу, чтоб выживать. И стали первыми официантками в этой стране. Впрочем, и рестораны, в европейском понимании, в Болгарии тоже тогда пошли — от русских.

Многие постепенно уезжали. В Париж, Берлин, Белград — к друзьям, родственникам, к возможностям самореализации в работе. Но еще целое поколение община была сильной и многочисленной.

— Во время Второй мировой войны, — объясняет Леонид Ходкевич, — Болгария опять стала союзницей Германии, уже нацистской. Но в отличие от других сателлитов, своих солдат на Восточный фронт болгарский царь не отправлял. И у политической дружбы есть свои пределы. Эмигранты же в войну не вмешивались.

Малоизвестно, но некоторые из них примкнули к созданному в Сербии «Русскому охранному корпусу». Его бойцы также не были отправлены на фронт. Корпус не имел ничего общего ни с казаками, служившими в немецком вермахте, ни с «власовцами». В самой же Болгарии того, что называют «сопротивлением» просто не было. Конечно, существовало коммунистическое подполье, но белогвардейцы в нем не участвовали. И самой крупной акцией «сопротивления» за всю войну было нападение «красных» подпольщиков на лагерь, где отдыхали, без оружия, более двадцати раненых немецких солдат.