Георгий Сырма - Внимание: граница!

— Зачем ты неправду говоришь? Начальнику нужно всю правду говорить… Ты же не был при этом! Зачем говоришь, будто знаешь?

Однако против него были собраны неопровержимые показания.

Дольше других я не брал Бесимбаева. Выжидал, что станет он делать. Но Бесимбаев замер: нигде не бывал, ни с кем не говорил. Неожиданно он сам явился ко мне.

Первое, что он сказал, это, что Абдулин из Китая под чужой фамилией был направлен в Казахстан и сейчас проживает в Семипалатинске. Я тут же сообщил об этом в Семипалатинск, и Абдулина арестовали. Одновременно с ним был арестован и председатель волисполкома Бещибаев.

Круг замкнулся. Были выяснены последние темные места в этой истории с пропавшим конвоем. Все нити ее вели к Бещибаеву.

В конце 1927 года в Алма-Ате рассматривался вопрос о предстоящей конфискации скота у наиболее крупных баев. Об этом узнал Бещибаев. Вернувшись домой, он тут же передал тестю, крупному баю, чтобы тот уходил со своим скотом за границу.

Этим воспользовался Абдулин, чтобы освободить старшего брата. Тогда-то Бещибаев, связанный с Омаром Оспановым и его кликой, и заручился согласием Абдулина извещать лично его или Омара Оспанова обо всем важном, что происходит на заставе.

В конце мая 1928 года Волков и Абдулин были в наряде и задержали на границе двух человек.

Волков не понимал по-казахски, и Абдулин сумел перекинуться с арестованными несколькими фразами.

— Ты ведь казах, — сказали они ему, — неужели ты нам не поможешь?

— Это будет зависеть от того, что вам нужно.

— Мы пришли, чтобы узнать в аулах какие-либо известия об атамане Анненкове.

— Не говорите этого на заставе, — сказал им Абдулин. — Скажите, что вы китайские пограничники и заблудились.

— Что они говорят? — спросил обеспокоенно Волков.

— Они говорят, что не хотели нарушать границу. Они заблудились в горах.

При допросе на погранзаставе анненковцы так и сказали, что они китайские пограничники и заблудились в горах.

Было решено отправить их под конвоем на китайский погранпост.

Накануне Абдулин попросил начальника отпустить его на один вечер домой к больной матери. Он побывал у Бещибаева, и тот велел, куда бы ни послали задержанных, попроситься в конвой и уничтожить второго конвоира.

Абдулина и Волкова назначили в конвой. Утром они с арестованными отправились в сторону границы. Бесимбаев, зная их путь, поджидал в селе. За селом он догнал их и пригласил в свой аул на бешбармак. Волков сомневался, стоит ли принимать приглашение, но Абдулин его уговорил.

Бешбармак был приготовлен в юрте Омара Оспанова. Здесь уже не составляло труда избавиться от Волкова. И после этого Оспанов рассказал анненковцам, что атаман в аулах не появлялся и о нем не было никаких слухов. Остальные баи подтвердили, что это так.

В ту же ночь двое анненковцев и Абдулин, договорившись поддерживать связь с Омаром Оспановьгм, ушли за границу.

Через некоторое время Абдулина заслали назад, и он под чужим именем поселился в Семипалатинске.

Когда я приехал с поисками, баи были очень обеспокоены и моей настойчивостью, и крепнущими связями с населением. Не сегодня-завтра, боялись они, кто-нибудь выдаст их. Тогда-то и решили навести меня на могилу Волкова, чтобы я, найдя тело пограничника, прекратил дознание. Однако баи понимали, что я буду искать и Абдулина и буду пытаться выяснить причину смерти Волкова. Тут-то и родился план представить все это как уголовное дело. Легенда о том, что один пограничник в ссоре убил другого, была приготовлена заранее, а рассказать ее мне должен был Бесимбаев. Забрав Бесимбаева ложной барымтой на допрос, я даже помог им.

Бесимбаев не растерялся и выложил мне то, с чем он уже сам собирался прийти.

Но было уже поздно. Я слишком много знал, чтобы поверить их лжи, да и с могилой они перестарались: ветер никак не мог до такой степени обнажить тело.

Дело об Омаре Оспанове, Бещибаеве, Абдулине и их сподвижниках-баях было мною передано в пограничный отряд. Суд по этому делу проходил в Алма-Ате. Батраков освободили. Омар Оспанов, Бещибаев, Абдулин и баи, участвовавшие в заговоре, были расстреляны. Расстреляли и активного участника этого заговора, старого моего знакомого Касымбая.

Мушурбек и Зайсан поженились.

Батраки, вернувшись из Алма-Аты, приехали как-то огромной группой ко мне на заставу.

— Тебя, джелдас-начальник, благодарим, — сказал старший из батраков. — Ты правильно делаешь. И Совет-укумет [9] Советская власть. правильно разобрал наше дело. Баи много лет тащили нас в пропасть. Запугивали, обманывали. Сейчас нам хорошо. В аулах новая жизнь. Спасибо Совег-укумет и пограничникам.

Слушая их, я думал, как прав был Дзержинский, когда говорил нам, что нужно беспощадно разить действительных, непримиримых врагов Советской власти и внимательно, осторожно и бережно относиться к тем, кто по темноте своей оказался орудием и игрушкой в руках контрреволюции.

В 1929 году в Казахстане продолжалась коллективизация сельского хозяйства. Возле заставы начал действовать первый колхоз. Однако кулаки и баи не собирались мириться с коллективизацией. Они распространяли слухи, что будто у них хотят отобрать весь скот для себя, а казахов перегнать на фабрики и заводы. Были батраки, которые больше верили им, чем нам. Дело Омара Оспанова не только не остановило других баев, но словно бы подхлестнуло их. В 1929 году я все чаще получал сведения, что готовится крупная откочевка скота под прикрытием банды из Китая.

Как-то, уже поздней весной, пришел ко мне активист Степанчук из соседнего селения.

— Сильно шевелятся наши баи, — сообщил он. — Что Омару Оспанову, то и всем нам будет, говорят. Агитируют батраков в Китай удирать, пока, мол, русские нас всех в кабалу не взяли. А тут еще какой-то человек у них объявился, от англичан действует и атамана Анненкова ищет.

— Русский?

— Нет, казах. Готовит большой угон скота. Банды собирает.

— Своими бандами хотят прикрыть откочевку?

— Нет. Слышно, из Китая придут на помощь анненковцы.

— Когда думают делать откочевку, не слышали?

— Пока только разговоры ведут. Время не назначили еще.

— А место перехода?

— Тоже неизвестно.

— Как того человека зовут, что с англичанами связан?

— Не скажу, не знаю.

— Сам не видел его?

— Нет, только слышал.

— Ну, что ж, большое спасибо. Если что новое узнаете, сообщите.

— Добре!

Пришлось мне вспомнить старые связи. Через некоторое время я уже знал кое-что о загадочном организаторе. Бывший крупный бай, малограмотный, но энергичный, Калий Мурза-Гильды, бежал в начале двадцатых годов за границу. Здесь его и нашла английская разведка. После исчезновения Анненкова решили воспользоваться им. Калий Мурза-Гильды был уже не так молод — около пятидесяти лет, но при огромной ненависти к Советской власти и знании здешних мест показался английской разведке подходящей фигурой для осуществления задуманного.