Павел Лавут - Маяковский едет по Союзу

«Федерация Советских писателей / Товарищ! / Реф / приглашает Вас на открытие выставки / 20 ЛЕТ / РАБОТЫ / МАЯКОВСКОГО / 1-ro февраля, 5 ч. дня (в 7 ч. 30 мин. — выступление Рефа и Маяковского),

Клуб писателей, ул Воровского, 52».

И составил список, кому в первую очередь отправить билеты.

— Ну, остальных — писателей и театры — вы сами знаете. Допишите. Не забудьте Кукрыниксов!

Одолев всяческие препятствия, мы наконец, забив последние гвоздики (хотя хватило работы и на завтра, до самой минуты открытия), возвращались поздней ночью под 1 февраля домой. Несмотря на усталость, Маяковский предложил добежать на морозе до Арбатской площади, чтобы «схватить такси», и так зашагал, что мне пришлось действительно бежать за ним.

И вот — выставка открыта.

При входе лежала тетрадь, в которой расписывались посетители. В ней было две графы: имя и профессия. За первые часы (потом, в толкотне, расписывались немногие) отметились 44 вузовца, 36 учащихся (привожу профессии так, как их обозначали сами посетители), 18 рабочих и работниц (в их числе: 2 слесаря, кочегар, чернорабочий), 8 журналистов, 3 поэта (один из них Сулейман Рустам), 2 литератора, художник (А. Редькин), научный работник Бромберг, литературовед (А. Цинговатов), работник МХАТа (П. Марков), Б. Малкин — близкий знакомый Маяковского (без указания профессии), переводчица, репортер, 3 библиотекаря, библиограф, востоковед, юрист, 4 экономиста.

2 февраля в тетради появились подписи: Б. Ливанов (актер), 3-го — Весо Жгенти (писатель), 4-го — Вадим Баян (литератор), С. Кац (пианист), С. Сутоцкий (книгоуч). Расписался и один служащий ФОСПа (то есть того учреждения, в помещении которого находилась выставка).

В последующие дни выставку посетили Эдуард Багрицкий, М. Куприянов, П. Крылов, Н. Соколов (Кукрыниксы) и др.

Затем в тетради возникли подписи посетителей, по-разному трактующих простое слово «профессия».

Например, в графе «профессия» кто-то подмахнул: «Нету» и: «Случайно зашел не от любви к Маяковскому».

В этой же графе в последующие дни появились, среди прочих, такие записи:

работница, / врач, / помреж, / повар, / телефонистка, / юный натуралист «Молодой гвардии», / член коллегии защитников, / трикотажник и трикотажница, / лишенец, / «кандидат в поэтессы», / отв. буфетчик, / краснофлотец-литератор, / литейщик, / плотник, / стереотипер, / администратор театра, / красноармейцы, / глухонемая, / инвалид труда, / башмачник и жена его перетяжчица, / гравер, / «инвалид революции», / зуботехник «начинающий», / фрезеровщик, / технический редактор, / кузнец — теперь как выдвиженец — завотделом, / домохозяйка, / учащаяся на слесаря, / курьер Колхозцентра, / «ручная тележка», / пионер, / машинистка, / психолог, / токарь, / психотехник, / «конный эскадрон», / корректор, / скульптор, / председатель редколлегии, / критик, / сапожник, / демобилизованный, / очеркист, / «шахсекция», / певчий, / мукомол, / политпросветработник, / точильщиц, / медсестра, / инструктор верховой езды.

На столах лежали каталоги в зеленой обложке, и на них грязноватым шрифтом: «20 лет работы Маяковского». Предисловие подписано Рефом:

«В. В. Маяковский прежде всего — поэт-агитатор, поэт-пропагандист, поэт — на любом участке слова — стремящийся стать активным участником социалистические строительства. Основная работа Маяковского развернулась за 12 лет Революции. Сегодняшняя выставка должна расширить взгляд на труд поэта — каждого начинающего работать над словом. Газета, плакат, лозунг, диспут, реклама, высокомерно отстраняемые чистыми лириками-эстетами, — выставлены как важнейший род литературного оружия».

В конференц-зале бросались в глаза щиты с книгами Маяковского: их было 72 на русском языке и несколько на языках братских республик и на иностранных (одна — на японском). Особое внимание привлекали первые издания дореволюционных произведений, в том числе корректура неизданной книги «Кофта фата». Здесь же находились сборники «Пощечина общественному вкусу», «Простое, как мычание». Над книгами висели афиши.

Внизу уголок: «Маяковский — детям» — 13 книг. Под двумя щитами значилось: «Книги Маяковского — всего около 1 250000 экз.».

Рядом, от потолка до пола, огромный лозунг-плакат:

1 / Помните — мы работали / без красок. / без бумаги / и / без художественных традиций / в десятиградусном / морозе / и / в дыму «буржуек» / с / единственной целью — / отстоять Республику Советов, / помочь / обороне, / чистке, / стройке. / 2 / Чтоб эта выставка / стала полной — / надо перенести сюда / трамваи / и / поезда, / расписанные / боевыми / строками. / Атаки, / горланившие частушки. / Заборы, / стены / и флаги, / проходившие / под / Кремлем, / раскидывая / огонь / лозунгов.

Среди журналов, на отдельной большой витрине — «1-й журнал российских футуристов», «Взял», «Новый сатирикон», все советские журналы, в том числе «Изобретатель», «За рулем». «Женский журнал», «Трезвость и культура», «Радиослушатель», «Пионер», «Октябрьские всходы».

В разделе «Книги о Маяковском» были выставлены: «Ленин» Яхонтова, «Маяковский-футурист» В. Сперанского, «Диалог Есенина с Маяковским» И. В. Грузинова и ноты «Левого марша» С. Каца.

На стенде «Газеты Москвы» были выставлены: «Газета футуристов», «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Пионерская правда», «Электрозавод», «Кооперативная деревня». (Всего их было 16.)

Отдельно — «Газеты СССР» (35 названий): «Ойротский край», «Бурят-Монгольская правда», «Уральский рабочий», «Амурская правда», «Барабинская деревня», «Красноармеец», «Шуйский пролетарий», «Звезда Алтая», «Червоноармеец», «Красный Дагестан», «Средневолжская деревня», «Бакинский рабочий» и другие.

В левом углу щита с газетами висела крупная надпись: «Маяковский не понятен массами», причем слова «не понятен» были нарисованы гораздо мельче, чем остальные, так что издали казалось: «Маяковский… массам».

В противоположном углу посетители знакомились с макетами постановок «Мистерии-буфф» и «Клопа», с картой поездок по Союзу и большой диаграммой «Маяковский на эстраде» (1926–1930) — 150850 слушателей, 54 города-кружка. Стены были увешаны сорока афишами, среди которых: «Футуристы» (дореволюционные выступления в Казани и Киеве), «Дирижер трех Америк» (московская), «Как писать стихи», афиши московских и ленинградских постановок «Клопа» и «Бани». Рядом — афиша совместного выступления с Асеевым — «Даешь изящную жизнь», афиши вечеров и диспутов с участием Маяковского — «Быт и религия», «Леф или блеф?», «Вечер 6 журналов». Наконец, плакаты, в том числе «Мистерия-буфф» (первая постановка пьесы), два плаката кинофильмов: «Не для денег родившийся» и «Закованная фильмой». в которых в 1918 году играл Маяковский (он же, как известно, автор сценариев).

Последние две витрины были посвящены «Лаборатории» — рукописям Маяковского и его «Биографии» — тут висела фотография, снятая в московской охранке, и документы «Дела Маяковского».