Петр Забаринский - Стефенсон

Но превращение в золу и пепел великолепных стволов строевого леса таило для страны и другую, не менее серьезную угрозу. Корабли Англии господствовали на всех мировых торговых путях, перевозили из одной гавани в другую самые различные товары. Английский военный флот внушал трепет самым могущественным державам; но корабли военного и торгового флота Англии — залог ее могущества и благоденствия — строились из тех же стволов превосходного корабельного леса, который так нещадно сжигали заводчики. Истребление леса угрожало политическому господству Англии, ее гегемонии в мировой торговле.

Цветущую английскую железоделательную промышленность начинают рассматривать, как величайшее бедствие для страны: «Было бы лучше, чтобы в Англии совсем не было металлургических заводов и чтобы в ней вовсе не производили железа, так как именно заводы пожирают наши леса» — таково было мнение многих.

«Если леса будут и впредь уменьшаться, — восклицает Дод Додлей в своей знаменитой книге по металлургии, — для нас будет потеряно то, что составляет главную силу и величие Англии: ее корабли, ее матросы, ее торговля, ее рыболовство, военный флот ее величества, наше наступательное и оборонительное оружие».

Начиная с правления Елизаветы, издается ряд законов, насильственно ограничивающих число металлургических заводов. Запрещается строить доменные печи ближе двадцати двух миль от Лондона, предписывается перенести существующие заводы в новые районы…

Выход из создавшегося кризиса, казалось, был очень простой и сам собой напрашивался — применить для плавки руды каменный уголь, которым страна изобилует так же, как и железом. Подобные попытки делались, разумеется, весьма рано, но неизменно приводили к полной неудаче.

В 1612 году немецкий мастер Стюртевант получил даже патент «на обработку железных руд при помощи земляного угля». Но ни он, ни его преемник Ревенсон не добились успеха.

Впервые эту важную проблему разрешил, повидимому, Дод Додлей в 30-х годах XVII века. Побочный сын графа Эдварда Додлея, получивший превосходное образование в Оксфордском университете, Додлей руководил принадлежавшими его отцу крупными железоделательными заводами в Вустершире.

Здесь, после продолжительных опытов, ему удалось получить на каменном угле превосходное ковкое железо. Додлей обеспечил себе великое открытие патентом, составленным, впрочем, с нарочитой неясностью, но не смог его претворить в жизнь. Первые выстроенные им специальные доменные печи были снесены наводнением. Второй завод, построенный им в Седжлее, был разгромлен местным населением, натравленным заводчиками-конкурентами.

Только ровно через сто лет после опытов Додлея тайна была раскрыта вновь. В 1735 году Авраам Дерби, из Кольбрукделя, один из выдающихся представителей целой династии заводчиков, получил превосходный чугун при помощи каменного угля, предварительно переработанного в кокс.

Это замечательное открытие, произведшее подлинную революцию в металлургии, возродило английскую железоделательную индустрию и открыло широкие перспективы перед каменноугольной промышленностью и металлургией. Были заложены первые основы неразрывного гармонического союза этих двух гигантских областей производства. Логическим продолжением изобретения Додлея и Дерби явилось применение каменного угля при переработке чугуна в ковкое железо и сталь, осуществленное Генри Кортом в его пудлинговых печах.

Переворот в области металлургии был тесно связан с происходившим в это время коренным преобразованием английской промышленности, где на смену мануфактуре с ее ремесленными орудиями труда приходит фабрика, основанная на широком применении машин.

Начался новый расцвет английской железоделательной индустрии и каменноугольной промышленности. В орбиту индустриальной жизни вовлекаются новые районы Англии, Ирландии и Шотландии. Для эксплоатации недр создаются горные компании, сосредоточиваются огромные капиталы. Крупные землевладельцы, представители старинной аристократии превращаются в заводчиков и шахтовладельцев. Страна покрывается железоделательными заводами, доменными печами, многочисленными мастерскими.

Известный французский минералог Фожа-де-Сен-Фон, посетивший в 1796 году Карронские заводы, знаменитые своим производством пушек-карронад, был поражен грандиозностью виденного:

«Мастерских так много, — пишет он в своих «Путешествиях по Англии», — что воздух нагрет от них на далеком расстоянии, а ночью все блестит огнем и светом. Когда замечаешь на некотором расстоянии такие массы пылающего угля, снопы искр, вырывающиеся из доменных печей, когда слышишь стук тяжелых молотов, звонко бьющих по наковальням, резкий свист воздушных насосов, то не знаешь, находишься ли ты у подножия вулкана во время извержения, или же ты каким-нибудь волшебством перенесен ко входу в пещеру, где Вулкан со своими циклопами кует молнию».

Богатство залежей и превосходное качество местного угля быстро превращают Ньюкэстль в подлинный «город угля». Удобный порт, он быстро становится центром добычи и торговли углем двух обширных графств — Нортумберлэнда (Northtumberland) и Дергема (Durham). «Черной Индией» называют этот край, приносящий торговцам и владельцам копей такие жe богатства, как и эксплоатация сокровищ Ост-Индии. Уголь вывозится отсюда не только в разные пункты Англии, но и за границу. «Неукостильское уголье» пылает в кузнечных горнах на заводах Кронштадта, Санкт-Петербурга, Сестрорецка, Петрозаводска.

Вид Ньюкэстля на Тайне в 50-х годах XIX века. Железнодорожный «высокий мост» (high level bridge) построен Робертом Стефенсоном (Гравюра на дереве).

К середине XVIII века окрестности Ньюкэстля были уже покрыты многочисленными шахтами. Сюда сплавлялись по течению реки Тайн баржи с углем, добытым в глубине страны, отсюда во все стороны отплывали груженные углем корабли; сравнительно незначительная часть добытого угля потреблялась на местных доменных печах и железных заводах. Здесь все жило углем — и многочисленное рабочее население, и владельцы земельных угодий, сами предпринимавшие эксплоатацию принадлежавших им недр или сдававшие их разработку в аренду.

Далеко за пределами Великой Британии славятся богатые угольные копи Ньюкэстля; великие прибыли приумножают богатство их владельцев; но тяжел и опасен труд углекопов. Глубоко под землей, в удушливо-жаркой атмосфере, насыщенной ядовитыми газами и испарениями, в полутьме, а иногда и в совершенном мраке, в грязи и воде, местами доходящей до пояса, работают взрослые мужчины и женщины, юноши и девушки, маленькие мальчики и девочки; « даже беременные женщины, — говорится в одном официальном документе, — работают почти обнаженными, а мужчины во многих копях совершенно голыми… » [1] В архиве Durham Mining Museum хранится список детей, работавших на одной из шахт и погибших там в 1838 г. при несчастном случае. — V.V. .