Анатолий Воронин - Второй пояс. (Откровения советника)

Шинкарь — козел! Экономист хренов! Разбодяжил свою дерьмовую бормотуху до такой степени, что она совершенно не брала в свои объятия наши мозги.

Решили совершить поход к военным строителям, у которых под слезные заверения — отдать должок «как только, так сразу», разжились еще литром неочищенного самогона. Потом еще куда-то ходили. Кому-то чуть было не набили морду за то, что нам сделали неуместное замечание по поводу безобразного поведения. Короче, «расслабились» по полной программе, и спать легли уже далеко за полночь…

На следующий день было долгожданное воскресенье.

В этот день решили временно приостановить игру в «войнушку». И не потому, что воскресенье, а потому, что было 27 декабря. Восьмая годовщина официального советского военного присутствия в Афганистане.

Несмотря на то, что для советников этот день являлся рабочим, за пределы «Компайна» решили не выезжать, по крайне мере, хотя бы с утра. Была реальная угроза того, что «духи» могли выкинуть какую-нибудь очередную «бяку». Тем более что соответствующая информация накануне поступила сразу от нескольких агентов спецотдела и ХАДа.

«Духи» расклеили по всему городу листовки, призывающие кандагарцев к активизации борьбы с «неверными». Но этого им показалось мало. Под покровом ночи они незаметно подкрались к советским блокпостам, и расклеили на их стенах листовки, ксерокопированные с рукописного экземпляра. Каким образом им это удалось сделать, можно было только догадываться. Одна такая листовка утром была обнаружена на кирпичной стене, ограждающей «Компайн». Текст листовки был выполнен «от руки» корявыми печатными буквами, и содержал кучу орфографических ошибок. Я сохранил на память эту листовку. Вот ее текст:

«Советский красный многих полки восмом году агрисия на Афганистане.

Советский красный полки солдаты и офицеры. СССР красный полк, которая называется герой мере. Восем леть назад они приходили на нашом невеновоным страный Афганистане они обывали нашом бедный ребеный юноши девушки и человеки средних лети, и такжи они разрушили нашом домой и использывали огный и химический оружий. Это народный дружба? Это хорошая сосушествования? Это хорошая соседания? Конечно ваша руководителий вам много показали стобы в Афганистане заходители Амереканский Гитайский и Пакистанский ормия. Но увас нет такие вопросый, которая в этом 8 лет вы увидели одновом такжый иностраный солдаты? посли разрушение вам поразывается, стобы ваша руководители вам говорили неправда и вам использовали как рабы. ваш командировали чтобы разрушает невеновоный народный домой. Но ваш коммунистический и кремлевскии руководители рабы и глядаторы? Это наша вина чтобы мы захотили наша свобода? Это наша вражда чтобы мы сопротевляли против агрисевная иностраны солдаты. если у вас были вримея но вы не будити жертвовать для вышего родину против Красный Армею мы Афганский муджахидин не только параживали Красный Армия. но если однородный были бедный, но они может паражать сылный солдаты цель такие чтобы обясняю вам. Красный руководители военовают вам протев бедном Афганский муджахидином. мы Афганский муджахидин нет ваша личный враг и мы такжа уверен сто вы нет наша личны врагы и мы толька ваш его враг против людный режимы. Пожалуйста помогаети нам и проходити к нам мы Афганскии муджахидин обишаю вам, чтобы мы будем посылать вам такие страны которая вы хотити. Наша Советский солдаты мы Афганскии муджахидин всегда помогаю вам.

Как говорится, комментарии излишни.

Чтобы не мучиться от безделья, решили заняться большой «постирушкой» и чисткой оружия, которое накануне основательно загадили.

На улице теплынь, солнце светит. Лепота! Михалыч с Юрой, раздевшись по пояс, и запрокинув руки за головы, ходили по нашему огороду, принимая солнечные ванны.

Чистить оружие решили во дворе, поскольку на улице было намного теплее, чем в доме. Уселись втроем на лавочке, стоявшей у входной двери, а перед собой прямо на бетонной дорожке расстелили старую простыню, и разложили на ней свои автоматы. Юра притащил злополучный «Виккерс», который вчера так нас подвел. Общими усилиями разобрали трофейный пулемет, и стали выяснять причину его отказа.

За этим занятием нас и застал Володя Краснов, советник военной разведки Второго Армейского корпуса.

— И чем это вы тут занимаетесь? — с хитрецой спросил он.

— Да вот, думаем, как из аглицкой швейной машинки сделать два русских утюга, — в тон ему ответил Михалыч.

— Да выбросите вы эту мутотень. Откуда вы его только раскопали?

— Так ваш же корпусной «ложестик» и презентовал, — ответил я Володе.

— Ему наверно жалко было выбрасывать этот антиквариат на свалку, вот он вам его и сплавил. Небось, еще и расписку потребовал? — усмехнулся Володя.

— Это точно, — подтвердил я, — потребовал, и акт приема-передачи составил в трех экземплярах, и расписаться в них заставил. Вот только зачем ему третий экземпляр нужен?

— Да вы что, нашего «ложестика» не знаете? У него таких расписок целый чемодан был. Да сгорели они все, пока он был в отпуске. Ты сам-то, Анатолий, не помнишь что ли, как одиннадцатая вилла этим летом горела, когда в нее «духовский» зажигательный эрэс влетел? — вопросительно посмотрел на меня Володя.

Как не помнить. Хорошо помню. Этот китайский реактивный снаряд, зацепив за край крыши нашей виллы, «ушел» к соседям. Тогда их вилла выгорела изнутри дотла. Мы бегали вокруг нее с ведрами и поливали водой. Но все было тщетно. Пока окончательно не выгорела фосфорная начинка реактивного снаряда, тушить пожар было бессмысленно.

— Анатолий пошли ко мне, нужно потолковать кое о чем. — Володя взял меня за локоть, и жестом пригласил на свою виллу.

Володя жил один на большущей вилле, которая стояла через дорогу, чуть наискосок от нашей виллы. Мы и ранее с ним неоднократно общались, обмениваясь «шпионской» информацией, да и просто так, в неформальной обстановке. Володя был в свое время КГБшником и долгое время работал «за кордоном» в ЗГВ. Но у него по службе произошло какое-то ЧП, о котором он не любил распространяться, и его перевели «особистом» в Уральский военный округ. Оттуда он и попал в Афган.

Когда пришли в дом к Володе, он ни слова не говоря достал из навесного шкафа «Маруську», поставил на стол два граненых стакана, и наполнил их водкой наполовину. Из закуски у него была лишь квашеная капуста, да консервированная сайра, а вместо хлеба — черствые галеты из сухпая.

Осушили содержимое стаканов за памятную дату, и собрались было накатить по второй, как вдруг где-то рядом раздался мощный взрыв. В первое мгновение мы инстинктивно бросились на пол. Но потом вновь вскочили и подбежали к окну. Сзади нашей виллы, в том месте, где Михалыч с Юрой чистили оружие, поднимался клуб черного дыма.