Кирилл Москаленко - На Юго-Западном направлении, Воспоминания командарма (Книга I)

II

Начали мы с того, что в каждой дивизии был разработан план и установлены сроки завершения оборонительных работ, устранения недостатков в оборудовании опорных пунктов и узлов обороны. Всем этим, а также организацией и совершенствованием системы огня, пристрелкой промежутков между опорными пунктами, минированием местности, активизацией обороны в целом теперь руководили лично командиры дивизий и бригад.

Результаты сказались очень скоро. Уже в начале ноября оборонительные работы в основном были закончены.

К тому времени в положении армии произошли некоторые перемены. По приказанию нового командующего фронтом генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова (он сменил Н. Ф. Ватутина на этом посту 22 октября) участок фронта от северо-восточной окраины Воронежа до населенного пункта Кременчуг мы передали соседу справа - 60-й армии вместе с оборонявшими этот участок войсками -100, 159-й и 206-й стрелковыми дивизиями. Нам же слева была прирезана часть полосы 6-й армии, в том числе и так называемый Сторожевский плацдарм, который сыграл впоследствии очень важную роль при нанесении главного удара в Острогожско-Россошанской операции.

Сторожевский плацдарм находился на западном берегу Дона в 25 км севернее г. Коротояк и представлял собою территорию размером 13 км по фронту и 8 км в глубину. Здесь были расположены населенные пункты Титчиха, Селявное, восточная часть села Сторожевое 1-е и Урыво-Покровское. Их освободили при захвате плацдарма еще в конце июля 25-я гвардейская стрелковая дивизия генерал-майора П. М. Шафаренко и другие войска 6-й армии. С передачей нам Сторожевского и южнее - Урывского плацдармов в 40-ю армию вошли и оборонявшие его войска, в том числе и гвардейцы генерала Шафаренко, а также 107-я стрелковая дивизия, которой командовал полковник П. М. Бежко.

Отмечу, что в полосе обороны 40-й армии имелись и другие плацдармы, например в районе Александровки, Архангельского, хутора Чернецкого. Но они были незначительны по площади и давали нам лишь небольшое позиционное преимущество. Сторожевский же плацдарм, находясь в наших руках, представлял для противника оперативно-тактическую угрозу. Поэтому после многократных бесплодных попыток ликвидировать его вражеское командование вынуждено было держать здесь в обороне более двух пехотных дивизий.

Однако пока что перспектив на нанесение удара по противнику со Сторожевского плацдарма, как и в целом со стороны 40-й армии, не предвиделось. Наши силы были настолько невелики, что на каждую стрелковую рогу, за исключением, разумеется, частей, оборонявших Сторожевский плацдарм, приходился район в 2-3 км по фронту, при этом между ними имелись не занятые войсками участки шириной до полкилометра каждый.

Противник, осведомленный о существовании таких промежутков, пытался ими воспользоваться для дезорганизации нашей обороны. Сначала он то и дело пробовал засылать мелкие группы разведчиков в глубину нашей обороны. Потребовалась неослабная бдительность, чтобы воспрепятствовать этому. Решающую роль сыграло то, что промежутки между опорными пунктами мы прикрыли хорошо организованным пулеметным огнем. Благодаря этому несколько специально подготовленных разведывательных групп противника были полностью уничтожены. Получая такой отпор, враг нее реже и реже повторял свои попытки.

При организации обороны внимание командного состава было обращено и на подготовку снайперов. Дело это сложное, и для того чтобы достичь хороших результатов в его развитии, нужно им заниматься не от случая к случаю, а повседневно. Поддерживая и поощряя снайперов, мы добились значительного повышения их численности и мастерства.

Подготовка снайперов с практической стрельбой на переднем крае теперь велась в каждом полку. Командиры частей и подразделений разбили на секторы участок обороны противника, находившийся вблизи их переднего края, распределили эти секторы между снайперскими парами с таким расчетом, чтобы не оставалось ненаблюдаемых мест. Снайперы подготавливали себе три-четыре огневые позиции и, меняя их в зависимости от обстановки, уничтожали все живые цели в своем секторе. Наиболее опытным снайперам разрешалось самостоятельно выбирать сектор наблюдения и обстрела.

Действенность огня снайперов проверялась показаниями пленных, захваченных специально засылаемыми во вражеский тыл разведывательными группами.

Принятые меры привели к тому, что снайперское движение в армии стало массовым. Во второй половине октября в полосе обороны армии действовало 202 снайпера, в ноябре - 288, а в декабре - 387. Без преувеличения можно сказать, что они нанесли противнику тяжелые потери. Менее чем за три месяца ими было уничтожено свыше пяти с половиной тысяч вражеских солдат и офицеров.

Изменение боевых порядков частей и подразделений в соответствии с приказом наркома обороны, оборудование переднего края и глубины обороны в инженерном отношении, улучшение системы огня, массовость в снайперском движении и другие мероприятия способствовали укреплению обороны. Все это дало о себе знать уже в первой половине ноября, когда армия по распоряжению фронта выполняла план дезинформации противника.

Надо было имитировать строительство переправ через р. Воронеж, перегруппировку войск, сосредоточение пехоты и артиллерии, а также танкового корпуса на правом фланге армии. Все это, понятно, должно было убедить вражеское командование в подготовке наступления на нашем участке фронта. Мне же стало ясно:

наступление скоро начнется где-то неподалеку от нас. Но где?

Ответ на этот вопрос, как уже отмечалось, был дан начавшимся 19 ноября наступлением крупных сил Юго-Западного и Донского фронтов с целью окружения и уничтожения сталинградской группировки противника. А на следующий день успешно громили врага уже войска не двух, а трех фронтов - Юго-Западного, Донского и Сталинградского.

Трудно передать чувства, которые овладели мной при известии об этом. В них слились радость и гордость за великую Родину, за нашу могучую Красную Армию. И - что греха таить! - в то же время было как-то не по себе от сознания, что меня нет среди тех, кто громит врага под Сталинградом.

Вероятно, я просто завидовал им. Ведь с 6-й немецкой армией, которой фашистское командование отвело роль "острия немецкого клина", предназначив ее для "решающей операции всей войны", мне пришлось иметь дело буквально с первых боев на границе. Начиная с Харькова и кончая Сталинградом против нее геройски сражались в числе других и войска 38-й, 1-й танковой и 1-й гвардейской армий, которыми мне довелось командовать.

Тогда 6-я армия врага обладала громадным превосходством сил. Его в немалой степени поубавили наши контрудары, в особенности на Дону и в междуречье. Большой урон противнику в оборонительных боях нанесли 62-я и 64-я армии. Все же в течение всего оборонительного периода Сталинградской битвы превосходство как в численном составе войск, так и в их техническом оснащении оставалось на стороне врага, непрерывно получавшего крупные пополнения. Поэтому для того чтобы нанести сталинградской группировке гитлеровцев решающее поражение, нужно было прежде всего изменить соотношение сил в свою пользу.