Игорь Минутко - Рот Фронт! Тельман

...Шестнадцатого апреля 1936 года Эрнсту Тельману исполнилось 50 лет. Накануне состоялось свидание с женой и дочерью, которое тюремное начальство пыталось всячески омрачить: встречу сократили до получаса, ни на минуту не оставляли их наедине, грубыми окриками вмешивались в разговор.

Но ничего не могло испортить праздника. Главное он узнал: все передовое человечество с ним. Люди доброй воли на всех континентах помнят, любят, борются за его освобождение: митинги и демонстрации во многих странах мира с требованием свободы Эрнсту Тельману; посольства Германии засыпаны требованиями частных лиц, целых организаций - немедленно прекратить незаконное содержание в тюрьме вождя немецких коммунистов. В Москве в Колонном зале Дома союзов Политбюро Коммунистической партии Германия по согласованию с Советским правительством провело торжественное собрание в честь юбиляра, на котором со страстной речью выступил Вильгельм Пик. Поздравительные телеграммы Эрнсту Тельману идут прямо на тюремный адрес от многих деятелей мировой культуры и среди них от Максима Горького, Ромена Роллана, Эриха Вайнерта, Арнольда Цвейга, Иоганнеса Р. Бехера.

Все это, естественно, знали и гитлеровское правительство, и тюремщики из Моабита. Семнадцатого апреля 1936 года в камере Эрнста Тельмана появился - какая честь! - директор тюрьмы Моабит доктор Штруве.

- Примите и мои поздравления, господин Тельман, - сказал он, сухо улыбнувшись. - Кстати, вот еще несколько посланий. Вчера я их попридержал, чтобы не омрачать вам праздник.

Дверь захлопнулась. Эрнст стал читать письма. Их было три. Все сходны по содержанию. Особенно его позабавило одно, в нем была квинтэссенция всех остальных, но - каков стиль!

«Красная собака! Тухлый коммунистический пес!

Жаль, что в твой смердящий юбилей тебя охраняет закон, и мы не можем проникнуть в камеру, чтобы поздравить тебя лично. Но знай, предатель, русский шпион, твой смертный час придет, мы тебя достанем. 0 тогда у нас будет короткий разговор, для тебя последний. Жди.

Патриоты Германии».

«Больше ничего не придумали, - усмехнулся Эрнст. - Положительно все без изменений в их головах. И, боже, как все повторяется!..»

...Объединенное собрание коммунистов и членов Независимой социал-демократической партии Гамбургского порта началось вечером 17 июня 1922 года. Дебатировался жгучий вопрос: создание единого фронта против контрреволюции и реакции, которые в последнее время в Гамбурге совершали одну диверсию за другой: в ночь на 1 июня Германская национально-народная партия устроила «праздник Скагеррака» - произносились националистические речи с призывами к убийству коммунистов, была сделана попытка поджечь издательство газеты «Гамбургер фольксцайтунг»; 1 июня среди бела дня неизвестные, которым удалось скрыться, подорвали взрывчаткой памятник жертвам революции на кладбище Ольсдорф; в последующие ночи дважды были совершены нападения на книжный магазин коммуниста Ноймана; в городе действовала тайная профашистская организация «Консул», которая в своих листовках грозила расправой над лидерами рабочего движения, и одним из первых в черных списках значилось имя Тельмана.

...Собрание затянулось далеко за полночь. Эрнст уже трижды брал слово.

Он стоял на трибуне, большой, сильный, непреклонный, его голос гремел в переполненном зале: - ...Я еще раз повторяю: сейчас мы должны забыть наши частные разногласия. Да, да! Если мы боремся за интересы рабочих - мы перед лицом наступающей контрреволюции должны их забыть! На провокации ставленников буржуазии и капиталистов мы призваны своим классом сплотиться в едином строю и на каждый удар отвечать сокрушительным ударом!

Зал разразился аплодисментами, отовсюду кричали:

- Правильно, Тедди!

- Нечего спорить по пустякам, когда эти молодчики совсем распоясались!

- Будем голосовать за предложение Тедди: объединиться!

Ночь шла к концу, когда почти единогласно приняли резолюцию.

Расходились шумно, большими группами, ко на каждом перекрестке людей становилось все меньше и меньше.

Близился рассвет. На посветлевшем небе более четко стали выделяться силуэты колоколен святого Петра и Павла. Они казались близнецами, всегда стоящими бок о бок в центре города.

После духоты помещения, в котором проходило партийное собрание, на улице дышалось легко. Тельман остался со своим другом Эдгаром Андрэ, который жил рядом на соседней улице. Шли молча.

- О чем ты думаешь? - спросил Андрэ сосредоточенно молчавшего Эрнста. - Собрание прошло на славу. Такого единства мнений, как сегодня, не было по крайней мере ни разу за последние полгода.

- Да, собрание действительно на редкость удачное, - согласился Тельман.

- Но ты чем-то недоволен, Тедди?

- Нет, нет... Просто неспокойно на душе. Даже сам не знаю, почему... - Тельман ускорил шаг. - Знаешь, Эдгар, пошли побыстрее.

- Да в чем дело, Эрнст?

Тельман не ответил.

Последний поворот, за ним Сименсштрассе, дом, где Тельманы снимают скромную двухкомнатную квартиру. Теперь оба почти бежали. Волнение товарища передалось Андрэ. Завернули за угол.

И вдруг впереди у дома, в котором жил Тельман, раздался оглушительный взрыв. На мгновение они замерли, затем снова побежали - первым Тельман, за ним Андрэ.

У черного проема окна появились люди. Их немного, разбуженных взрывом в такой ранний час. Но подходят все новые и новые, образуя живую защиту вокруг высаженного взрывом окна.

На подоконнике и на земле закопченные стекла. Оконной рамы на месте нет. Искореженная, разломанная, она валялась внутри комнаты на полу рядом с перевернутыми стульями и столом. На одеяле, которым была покрыта кровать, стоявшая недалеко от окна, - на ней обычно спят Роза и Ирма - зияет множество дыр и дырочек, больших и совсем маленьких: следы от осколков гранаты. В дальнем углу, зацепившись за шкаф, висит сломанный стебелек комнатного цветка, отброшенного взрывом.

Тут же разбросаны листки. Эрнст поднял один. Перед глазами прыгали строчки:

«Смерть красной собаке Тельману!»

Роза с маленькой дочкой на руках обессиленно прислонилась к дверному косяку.

- Эрнст, Эрнст... - судорожно заговорила Роза.- Они хотели убить тебя...

Зная, что муж поздно вернется с собрания, и боясь, что его приход разбудит дочку, Роза уложила Ирму в другой комнате, окна которой выходили во двор. Сама прикорнула рядом. Взрыв произошел в пустой комнате. А если бы...

Прибывшие без особой расторопности полицейские выяснили: взорвалась снабженная взрывателем замедленного действия ручная граната.

По решению партийного комитета семья Тельмана переехала на новую квартиру, на второй этаж в доме номер 66 по Тарпенбекштрассе.