Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Реформатор

Еще только открывалось заседание съезда, а работа по выполнению его предстоящего решения уже началась.

«Командиру Отдельного (Кремлевского) полка специального назначения Комендатуры Московского Кремля генералу Коневу приказали в столярной мастерской сделать из хорошей сухой древесины гроб. Древесину обтянули черным и красным крепом, так что выглядел он очень неплохо и даже богато. Начальнику Хозяйственного отдела 9-го управления КГБ полковнику Тарасову поручили закрыть фанерой правую и левую стороны сзади Мавзолея, чтобы место работы не просматривалось. От Комендатуры Кремля к 18 часам выделили шесть солдат для рытья могилы и восемь офицеров для выноса саркофага из Мавзолея, — детально описывает происходившее в тот день генерал Захаров. — Всех отобранных тщательно проинструктировали и предупредили о неразглашении поручаемой им работы.

В мастерской Арсенала художник Савинов изготовил широкую белую ленту с одним словом: “Ленин”. Ею решили закрыть на Мавзолее надпись “Ленин — Сталин”.

Председателю Моссовета Дыгаю поручили подготовить десять бетонных плит для укрепления стен могилы. Последняя, одиннадцатая, мраморная плита с надписью “Сталин Иосиф Виссарионович 1879–1953” предназначалась в качестве надгробия».

В предусмотренное регламентом время съезд продолжил свою работу.

«От республик Средней Азии и Казахстана никто не выступал, — констатирует Мухитдинов. — Таким образом, в поддержку предложения Спиридонова выступили первый секретарь Московского горкома партии Демичев, Джавахишвили, Дора Лазуркина, член КПСС с 1902 года. В заключение выступил Подгорный, который от имени ленинградской и московской делегаций, делегаций Компартии Украины и Грузии внес на рассмотрение проект постановления ХXII съезда КПСС:

1. Мавзолей на Красной площади у Кремлевской стены, созданный для увековечивания памяти Владимира Ильича Ленина — бессмертного основателя Коммунистической партии Советского государства, вождя и учителя трудящихся всего мира, именовать впредь: “Мавзолей Владимира Ильича Ленина”.

2. Признать нецелесообразным дальнейшее сохранение в Мавзолее саркофага с гробом И. В. Сталина, так как серьезные нарушения Сталиным ленинских заветов, злоупотребления властью, массовые репрессии против честных советских людей и другие действия в период культа личности делают невозможным оставление гроба с его телом в Мавзолее В. И. Ленина».

В моей памяти деталей «сталинского» заседания съезда не сохранилось. Я даже не помню, присутствовал ли я на нем или нет. В отличие шока от «секретного» доклада на ХХ съезде, на сей раз я был спокоен, так как заранее знал, что произойдет, и происходившее в зале не казалось мне таким уж драматическим.

«Я присутствовал в зале съезда, когда 1-й секретарь Ленинградского обкома партии Спиридонов внес предложение о выносе тела Сталина из Мавзолея, — вспоминает генерал Захаров. — Председательствовал Хрущев».

— Вопрос серьезный, следует проголосовать. Нет возражений? — спрашивает Никита Сергеевич.

— Нет, — раздаются голоса.

— Тогда ставлю на голосование. Кто за предложение, внесенное товарищем Спиридоновым, прошу поднять руки. Хорошо. Кто против? Нет! Кто воздержался? Тоже нет. Предложение принято единогласно.

«В зале съезда установилась тишина, как будто делегаты ждали еще чего-то», — пишет Захаров. Ждали, что грянет гром, разверзнется земля или, хуже того, вдруг откроется неприметная дверь позади Президиума и в кремлевский зал войдет Сталин. Однако ничего не происходило.

«Хрущев оборвал затянувшуюся паузу, сказал несколько слов о перезахоронении, объявил заседание оконченным. Единодушие делегатов оказалось призрачным, — пишет генерал Захаров. Сразу после голосования член комиссии Мжаванадзе поспешно улетел в Грузию и участия в перезахоронении не принимал».

Тем временем по ту сторону Кремлевской стены заканчивались последние приготовления. «В 18.00 проходы на Красную площадь закрыли, после чего солдаты принялись рыть могилу… — по-военному четко рассказывает Захаров. — Подвезли бетонные плиты, ими обложили яму, а затем обшили ее изнутри фанерой.

Шверник меня предупредил, что комиссия приедет к 21.00. Шелепин и Демичев появились заранее, интересовались ходом работ. Когда все члены комиссии прибыли в Мавзолей, восемь офицеров взяли саркофаг и понесли его вниз, в подвал под Мавзолеем, где размещается лаборатория, я отметил, что даже на бальзамированном лице Сталина прорисовывались оспинки…

Никто не приказывал Сталина раздевать. Не только мундир генералиссимуса, но и вообще никакой одежды на нем не трогали. Шверник распорядился снять с мундира Золотую Звезду Героя Социалистического Труда и заменить золотые пуговицы мундира на латунные. Все это выполнил комендант Мавзолея Машков. Снятую награду и пуговицы он передал в специальную комнату, где хранились награды всех захороненных у Кремлевской стены.

Когда гроб с телом Сталина накрывали крышкой, Шверник и Джавахишвили зарыдали. Потом гроб подняли, и все двинулись к выходу. Расчувствовавшегося Шверника поддерживал телохранитель, за ним шел Джавахишвили. Плакали только двое.

Офицеры осторожно опустили гроб в обитую фанерой могилу. Кто-то бросил горсть земли. Могилу зарыли. Сверху положили плиту из белого мрамора. Потом она еще долго накрывала могилу, пока не поставили бюст.

Захоронив Сталина, мы всей комиссией вернулись в Кремль, где Шверник дал подписать акт о перезахоронении Сталина.

Тем временем у Кремлевской стены демонтировали маскировочный экран из фанеры, ограждавший Мавзолей по сторонам, произвели уборку. К утру было такое ощущение, что ночью ничего не произошло, а Сталин всегда покоился у Кремлевской стены» рядом с его верными соратниками. Где могилы его противников и тех соратников, которые показались Сталину не очень верными, мы уже никогда не узнаем…

Для делегатов съезда в тот вечер давали оперу», — этими словами генерал Захаров завершает свои воспоминания.

Как докладывал отцу Шелепин, «заметной реакции в обществе на перезахоронение Сталина не последовало».

2 декабря 1961 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР «О признании утратившими силу законодательные акты СССР о присвоении имени И. В. Сталина…» — и дальше — длинный список. Следом начиналось повальное переименование населенных пунктов, носивших имя Сталина. Одним возвращали старые имена, другим придумывали новые, нейтральные, вроде Донецка, до революции он назывался Юзовкой, в честь англичанина Хьюза, основателя и владельца первых металлургических заводов в Донбассе, а потом, короткое время — Троцком. Оба имени явно не годились. Сталинград стал Волгоградом, старое имя — Царицын — показалось идеологически неблагозвучным, хотя и происходило от протекавшей поблизости речки Царица. Почему ее назвали так, уже никто и не помнит.