Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

Отец стал горячо доказывать, аргументировать свою позицию, потом вдруг остановился, как бы осознав, что перед ним не Фидель, и примирительно заметил, что мы в этом случае окажем Кубе помощь любыми другими средствами. Правда, сомнительно, чтобы они остановили агрессора.

По словам Алексеева, он, сопровождая столь высокую делегацию, чувствовал себя не совсем в своей тарелке. Ведь смены «караула» в советском посольстве пока не произошло. Официально Кудрявцева отзовут, а его назначат только через две недели, 12 июня. Но эта неловкость оказалась проходящей. Соблюдать формальности не требовалось, они же с братьями Кастро друзья. Без сомнения, Кастро понимал, что столь высокие гости пожаловали не случайно. Завеса таинственности вокруг визита, шифротелеграмма отца с просьбой принять его представителей по специальному вопросу только разжигала любопытство.

Алексеев разыскал Рауля Кастро по телефону и, ничего не объясняя по существу, попросил его как можно скорее организовать встречу делегации с братом.

В тот же вечер Фидель и Рауль Кастро приняли эмиссаров отца. Первым взял слово Рашидов. Он пересказал хозяевам смысл предложений Хрущева. Затем военные аспекты проблемы пояснил маршал Бирюзов. Фидель задумался. Молчал он не более минуты. Глядя в глаза Рашидову сквозь столь непривычные для нас, знающих его по митинговому жару, очки, твердо произнес, что идея представляется ему особенно интересной, потому что служит интересам мирового социализма и угнетенных народов в их противоборстве с обнаглевшим американским империализмом, который повсюду в мире пытается диктовать свою волю.

Опасения Алексеева не сбылись.

На следующий день подвели итоги. На сей раз встреча носила официальный характер. С кубинской стороны присутствовали основные политические руководители страны и командование вооруженными силами: Фидель и Рауль Кастро, Эрнесто Че Гевара, Освальдо Дортикос и Рамиро Вальдес.

Обсуждать, собственно, оказалось нечего. Советское предложение принималось без оговорок. Уточнению подлежали лишь детали. О них предстояло договариваться в Москве. Своим полномочным представителем на этих переговорах кубинцы выделили Рауля Кастро.

Рашидов торопился в Москву, отец ждал информацию о результатах переговоров. Однако оставалось еще одно дело, не менее важное, — Бирюзову предстояло взглянуть на предполагаемые места постановки ракет, прикинуть, какие существуют возможности скрыть операцию от профессионалов из ЦРУ.

На серьезную рекогносцировку на местности Рашидов времени маршалу не дал. Удалось лишь прокатиться по окрестностям. Места в основном оказались открытые, кое-где собирались в группки незнакомые деревья. Особенно поразили маршала кокосовые пальмы, раньше виденные только на картинках. Их устремленные вверх голые стволы показались ему похожими на установленные на стартовых столах баллистические ракеты.

Пока в Гаване разговаривали, в Москве готовились действовать. Малиновский представил развернутые предложения Министерства обороны по установке ракет на Кубе. 4 июня 1962 года Президиум ЦК постановил их принять, в принципе утвердил план операции под кодовым названием «Анадырь». Его выбрали с целью дезинформации: река Анадырь протекает на Чукотке, вот пусть те, до кого может дойти эта информация, думают, что речь идет об установке ракет где-то по соседству с Аляской.

Тогда же Малиновский предложил руководство операцией возложить на генерала армии Плиева. Выбор для меня навсегда остался загадкой. Кавалерист старой школы, в седле еще с первой мировой и Гражданской войн, к концу Отечественной он дослужился до командира кавалерийского корпуса. Что у него общего с ракетами? Да и не только с ракетами, а вообще с современной войной? В ответ на мое недоумение отец сказал, что Плиев — кандидатура Малиновского, сам отец его знает, но не очень близко, встречался во время войны. Генерал как генерал, не хуже других, министр знает свои кадры.

Чем подробнее прорабатывался план, тем яснее вырисовывалась грандиозность масштабов. Казалось бы, что стоит поставить пять, ну шесть десятков ракет? Но на ракетный «скелет» с каждым днем нарастало столько «мяса», что в результате центр тяжести операции стал смещаться в общевойсковом направлении.

Рассуждали в Генеральном штабе просто. Раз ракеты находятся в наших руках, то, естественно, мы должны обеспечить их сохранность. Отец рассказал, что сначала предполагалось ограничиться небольшим контингентом пехоты, но оказалось, что это не решение вопроса. Если случится нападение, то придется столкнуться с хорошо вооруженными американскими регулярными воинскими частями. Противостоять им сможет сила не меньшая и не хуже вооруженная. Тут охранным батальоном не обойдешься, нужна артиллерия, нужны танки. Шаг за шагом на шестьдесят ракет наросло более пятидесяти тысяч войск, около четырех дивизий полного состава. А уж если быть совсем точным, то, согласно реестру, составленному Генеральным штабом, предполагалось отправить на Кубу 50 874 человека.

Если нападение произойдет, то оно, безусловно, начнется с воздуха. Системы противовоздушной обороны на острове практически не существовало. Значит, надо ее создать. Снова, как и в апреле, речь зашла о зенитных ракетах. Решили поставить 114 пусковых установок 75-х с соответствующим боезапасом, другими словами, две дивизии. Оружие было сложным, к тому же строго секретным. Отец посчитал, что и оно должно остаться в наших руках. Скорострельные зенитные пушки, способные поражать цели на небольших высотах, поступали в распоряжение кубинской армии. В обращении с ними они имели опыт.

Систему противовоздушной обороны завершали новейшие сверхзвуковые истребители МиГ-21. Их тогда в наших частях было раз, два и обчелся, но Куба обладала высшим приоритетом.

Чтобы сделать остров неприступным, оставалось организовать оборону побережья. Для создания береговой обороны предложили на направлениях, опасных с точки зрения высадки десанта, установить «Сопки», запускаемые с грузовиков самонаводящиеся крылатые ракеты, модификацию столь полюбившейся отцу «Кометы». Она к тому времени изрядно устарела, но ничего лучшего моряки не имели. Зазоры между ракетными батареями с моря предстояло прикрывать быстроходным катерам «Комар», вооруженным самонаводящимися ракетами П-15.

С воздуха побережье предполагалось патрулировать бомбардировщиками Ил-28. В зависимости от поставленных задач они могли нести бомбы, включая и атомные, или же им под брюхо подвешивали торпеды. Об «Илах», как и «Сопках» с катерами, тоже говорили на апрельском совещании, но ничего конкретного пока предпринять не успели.