Максим Ларсонс - На советской службе (Записки спеца)
- Название:На советской службе (Записки спеца)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Родник
- Год:1930
- Город:Париж
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Максим Ларсонс - На советской службе (Записки спеца) краткое содержание
…я счел своим долгом рассказать, каково в действительности положение «спеца», каковы те камни преткновения, кои делают плодотворную работу «спеца» при «советских условиях» фактически невозможною, кои убивают энергию и порыв к работе даже у самых лояльных специалистов, готовых служить России во что бы то ни стало, готовых искренно примириться с существующим строем, готовых закрывать глаза на ту атмосферу невежества и тупоумия, угроз и издевательства, подозрительности и слежки, самодурства и халатности, которая их окружает и с которою им приходится ежедневно и безнадежно бороться.
Живой отклик, который моя книга нашла в германской, английской и в зарубежной русской прессе, побуждает меня издать эту книгу и на русском языке, хотя для русского читателя, вероятно, многое в ней и окажется известным.
Я в этой книге не намерен ни преподносить научного труда, ни делать какие-либо разоблачения или сообщать сенсационные сведения. Я только хочу представить те фактические обстоятельства, при которых приходится работать специалисту в советской действительности, и буду изображать их объективно, без всякого прикрашивания, такими, как я их видел.
На советской службе (Записки спеца) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Работа по классификации старинного серебра продолжалась много месяцев. Много сотен предметов попало в музеи, а целые тысячи предметов, которые не представляли больше интереса для современной России, были предназначены для продажи за границу. Большие русские музеи, а именно и Оружейная Палата в Москве, и Эрмитаж в Петербурге, настолько богаты первоклассным серебром, что для них представляют интерес лишь совершенно исключительные объекты самого высокого качества, а также своеобразные или исторические предметы. После того, как был отложен целый ряд предметов для русских провинциальных музеев, все же остальная масса не-русского европейского серебра еще стояла на таком высоком уровне, что при продаже предметов на европейском рынке целый ряд таковых несомненно представлял интерес для европейских музеев.
Благодаря произведенной в Гохране классификации старинного серебра не только множество предметов попало в русские музеи, но всего было сохранено от переплавки около 11.000 предметов. Обычное русское столовое серебро, и в большинстве своем малоценное восточное серебро было продаваемо частным лицам целыми париями, а остаток, не представлявший ценности и не нашедший покупателей, был переплавлен. Я могу утверждать с уверенностью, что из серебра, накопленного в Гохране, несомненно не был переплавлен ни один хоть сколько нибудь ценный предмет.
Если припомнить, как мало ценнейшего английского серебра 16 и 17 века сохранилось по сегодняшний день вследствие гражданских войн и военных событий, если припомнить, что во время французской революции и наполеоновских войн переплавлено было громадное количество прекраснейшего французского серебра 18 века, а равно, что и выдающиеся изделия германского серебра погибли от плавки во время освободительных войн, то с культурно-исторической точки зрения нужно считать счастьем, что во время русской революции из прекрасного старинного серебра не погибло ничего или почти ничего.
Напротив, беспардонная конфискация серебра и предметов искусства, которая была произведена советским правительством у церкви, у дворянства, у помещиков и у богатой буржуазии, как одно из средств к уничтожению власти господствующих классов, имела — несмотря на свою жестокость и на грубость, с которой она производилась — по крайней мере то последствие, что серебро и предметы искусства, которые до этого почти или вовсе не были доступны искусству, науке или общественности, отныне обогатили русские музеи в размере, о котором никто и не мечтал. Конечно, для тех, кто от этого пострадал, это обстоятельство является весьма малым утешением.
Глава двенадцатая
Реорганизация Валютного управления — Предстоящая командировка за границу — Отказ в разрешении на выезд — Переговоры с ГПУ — Борьба за выезд — Разрешение на выезд — Смерть Ленина — Отъезд в Берлин — Назначение представителем Валютного управления за границей
После моего прибытия в Москву, 18 октября 1923 года, я нашел в валютном управлении совершенно изменившуюся картину.
Шлейфер оставил валютное управление и был назначен начальником другого управления народного комиссариата финансов. Начальник Гохрана Никифоров тоже был перемещен.
Политическим руководителем валютного управления был назначен Н. Г. Туманов [12] Ныне торгпред в Париже.
, заместителем начальника Р. Я. Карклин — оба члены коммунистической партии. Проф. Юровский был назначен начальником валютного управления.
В валютном управлении во время моего отсутствия была произведена реорганизация. Некоторые отделы были вновь учреждены, а некоторые были слиты друг с другом и изменены. Между прочим, был учрежден особый отдел под названием Отдел Валютного Фонда, который охватывал очень серьезные функции и управление коим было поручено члену партии тов. Фед.
Немедленно после моего появления на службе пришел ко мне Фед., чтобы доложить мне о текущих делах. Я из его устного доклада ничего не понял и сразу увидел, что имею перед собой человека, который с деловой точки зрения понятия не имел о порученных ему сложных функциях. Я потребовал от него письменный материал и в несколько минут увидел, в чем дело. Я заявил ему после этого, что я считаю необходимыми чтобы он — до того времени пока приобретет нужный опыт по делам своего отдела — докладывал бы мне в присутствии двоих своих подчиненных, с которыми я уже прежде работал несколько месяцев и которые были в курсе дела. Фед. отклонил мое предложение и сослался на то, что от этого пострадает его престиж. Чтобы пойти ему навстречу, я заявил ему, что согласен на то, чтобы он лично делал мне доклад, между тем как означенные двое подчиненных будут присутствовать при докладе молча. Этим путем я имел-бы возможность, если возникнуть какие либо вопросы, поставить таковые немедленно его двоим помощникам, без малейшей потери времени. Но этот упрямец и с этим не соглашался и пожаловался на меня политическому руководителю валютного управления, Н. Г. Туманову.
Туманов меня призвал и я ему объяснил полную невозможность совместной деловой работы с Фед., покуда Фед. не вошел в курс совершенно новой для него области. Туманов это, конечно, понимал и старался убедить Фед. в правильности моего предложения. Но Фед. остался при своем отказе и оставил меня с Тумановым наедине. Туманов мне тогда сказал:
— Знаете ли, Фед. старый и испытанный партийный товарищ и уважаемый человек в партии. Смысла нет, чтобы вы с ним начали конфликт по этому вопросу. Ведь вы же видите, что он не поддается убеждениям. Да вы несомненно и так, как он этого хочет, справитесь с вашей работой.
Конечно, мне ничего другого не оставалось, как принимать ежедневные «доклады» Фед. и затем уже объясняться с его двумя помощниками.
В конце ноября 1923 года прибыли в Москву представители крупной французской фирмы, которые должны были вести переговоры с валютным управлением по поводу покупки значительной партии платины. Переговоры были довольно сложными и продолжались несколько дней. Засим окончательный проект договора был одобрен народным комиссаром финансов Сокольниковым, и самый договор подписан.
Мне было поручено народным комиссаром финансов провести всю эту сделку во Франции и с этой целью мне был выдан соответственный мандат. Я обратился 6-го декабря с приложением этого мандата в соответствующей отдел комиссариата внутренних дел, который дает разрешение на выезд, вручил там мой иностранный паспорт и просил о выдаче выездной визы. Через пять дней я имел получить паспорт с визой. 11 декабря я послал моего секретаря в соответственный отдел, чтобы взять мой паспорт. Вместо паспорта я получил ответ, что мне отказано в разрешении на выезд. Я как раз вел переговоры с французами о технических подробностях имеющего быть исполненным договора, когда мой секретарь принес мне эту весть. Я был чрезвычайно поражен этому совершенно неожиданному ответу и немедленно привел в движение все рычаги, чтобы установить причину отказа, но ничего в этом отношении добиться не мог. Мой коллега Карклин телефонировал неоднократно из нашего общего кабинета и в моем присутствии в ГПУ и всегда успокаивающе мне заявлял, что дело в порядке, что мой выезд задерживается лишь техническими формальностями и т. д. Сначала я верил этим заявлениям и ожидал каждый день визу.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: