Н Князев - Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны.

Среднего роста, блондин, с длинными, опущенными по углам рта рыжими усами, худой и изможденный с виду, но железного здоровья и энергии, он живет войной.

Это не офицер в общепринятом значении этого слова, ибо он совершенно не только не знает самых элементарных уставов и основных правил службы, но, сплошь и рядом, грешит и против внешней дисциплины и против воинского воспитания — это тип партизана — любителя.

Оборванный и грязный, он спит всегда на полу, среди казаков сотни, ест из общего котла и, будучи воспитан в условиях культурного достатка, производит впечатление человека совершенно от них отрешившегося. Тщетно пытался я пробудить в нем сознание необходимости принять хоть внешний офицерский облик. В нем были какие‑то странные противоречия: несомненный, оригинальный и острый ум и рядом с этим поразительное отсутствие культуры и узкий до чрезвычайности кругозор, поразительная застенчивость и даже дикость и рядом с этим безумный порыв и необузданная вспыльчивость, не знающая пределов расточительность и удивительное отсутствие самых элементарных требований комфорта.

Этот тип должен был найти свою стихию в условиях настоящей русской смуты.

В течение этой смуты он не мог не быть, хотя временно, выброшен на гребень волны и с прекращением смуты, он также неизбежно должен был исчезнуть”.

Никто из нас, унгерновцев, проживающих в Шанхае, не знает биографии Б. П. Резухина и не представляется возможным добыть материалы для ее написания, тогда как в истории Монголии в значительный 1921 г. нельзя обойти молчанием колоритную фигуру Б. П. Резухина, как ближайшего помощника генерала Унгерна.

Известно, что Б. П. Резухин — не коренной забайкальский казак, а приписной по окончании какого‑то военного училища. Вероятно, в 1909 или 1910 г. вышел во 2–й Верхнеудинский казачий полк Забайкальского войска и зачислен младшим офицером в сотню подъесаула Н. М. Комаровского, которая квартировала в Кобдо Западной Монголии.

Когда барон Унгерн прибыл в 1913 г. в Кобдо, то здесь между хорунжими Ун- герном и Резухиным установились дружественные отношения, кои сохранялись до 14 августа 1921 г.

Маленького роста, рыжеватый блондин, с рыжими пушистыми усами, ясным, настойчивым взглядом — он располагал людей к себе. Крепкий духом и телом. По натуре был замкнутым человеком, хотя в общежитии веселый, доступный. Любил веселую компанию, послушать анекдоты, песни и поухаживать за женщинами, но в отношении последних был робким и, кажется, не имел постоянных любовниц. Всегда чисто, даже щеголевато одетый, любил комфорт, вкусно поесть и выпить, но пьяным не напивался. Кейф за рюмкой ликера и кофе и приятная беседа доставляли ему истинное удовольствие. Мало говорил. Службу всегда нес исправно. Прекрасный наездник. Он был типичным кавалерийским офицером хорошего, старого кавалерийского полка и не подходил к казачьей среде. Как истый кавалерист — воин, в его жизни деньги и сама жизнь не имели довлеющей ценности. Русско — германскую войну закончил в чине подъесаула, отмеченный наградой ор. Св. Владимира 4 ст. с мечами и бантами. Был женат. Жена застряла в Москве.

Остатки белых армий адмирала Колчака под командованием генерала Войцеховского закончили свой длительный крестный путь с переходом оз. Байкал, попали в Забайкальскую область, контролируемую атаманом Г. М. Семеновым при поддержке японских войск. Очаги большевизма в Забайкальской, Амурской и Приморской областях были густо насажены, но с ними еще справлялись. Население, хотя беспокойно, но жило старым укладом.

Армия генерала Войцеховского насчитывала ЗО^Ю тыс. человек, но большая часть их была больна тифом или выздоравливала от него. Армия была почти раздета, голодная, физически и нравственно потрясенная и не представляла ценности как боевая сила.

При жизни у верховного правителя адмирала Колчака было отрицательное отношение к атаману Семенову из‑за различных взглядов на японскую военную помощь, но, отдаваясь в Иркутске в руки большевиков, адмирал Колчак все свои полномочия передал атаману Семенову, понимая, что только он один на Дальнем Востоке мог спасти отходящую армию и вести борьбу против большевиков.

Армия Войцеховского, прибыв в Забайкалье, безоговорочно признала атамана Семенова как правителя, который, в свою очередь, командование над всеми войсками, в том числе и его Особым Маньчжурским отрядом, передал в руки генерала Войцеховского и вновь сформированного военного штаба. Часть войсковых начальников Особого Маньчжурского отряда подчинилась приказу атамана, часть ушла в эмиграцию, а генерал барон Унгерн — Штернберг отказался подчиняться кому бы то ни было, кроме атамана Семенова.

Атаман Семенов, связанный с генералом Унгерном узами близкой дружбы, прошлой боевой и политической деятельностью и, выделяя его из среды окружающих генералов, как крупную активную величину, нашел выход для Азиатской конной дивизии Унгерна, дав ему особое, самостоятельное задание — идти из Даурии в Акшу, где закрепиться и ожидать лучших времен и его указаний.

Летом 1920 г. Японская экспедиционная армия стала уходить из Забайкалья и Амурской области, сосредоточиваясь в Приморье. Пятая советская армия Убореви- ча в 100000 бойцов стала вытеснять из Западного Забайкалья армию генерала Войцеховского. Атаману Семенову и генералу Войцеховскому становилось ясным, что своими силами им не сдержать наступления 5–й советской армии и нужно отходить на восток. Отход начался по путям Чита — Карымская — Благовещенск — Хабаровск- Владивосток, а маленькие части пошли от Карымской к ст. Маньчжурия, задерживаясь на каждом рубеже.

Имеются данные утверждать, что японское экспедиционное командование заверяло атамана Семенова, что они не навсегда уходят и что Япония поможет Семенову из Забайкальской, Амурской и Приморских областей создать буферное государство весной будущего, 1921 г. Основанием к такому утверждению служит глубокая уверенность у офицеров Азиатской конной дивизии, что Японское императорское правительство весною будущего года пошлет большую армию на помощь атаману Семенову для борьбы с большевиками.

Под влиянием неуспеха борьбы с 5–й советской армией и, вероятно, под диктовку генерала Унгерна, атаман Семенов в июне месяце 1920 г. на ст. Даурия созвал “Всемонгольский съезд”, на который съехались представители от Внутренней Монголии, Барги и бурят. Халхасцы (Внешняя Монголия) воздержались от присылки делегатов. В результате работы съезда было избрано временное Всемонгольское правительство во главе с Нэйсэ — гэгэном. Военной силой, на которую должно было опираться правительство, являлась Азиатская конная дивизия генерала Унгерна.