Н Князев - Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны.

Оставаться зимовать в Акше не улыбалось генералу Унгерну, так как она со всех сторон обложена была большевиками. Фуража для коней было мало. Расчеты на пополнение бойцами дивизии провалились. Нужно было на зимовку уходить в более спокойное место. Оно заранее было предусмотрено в долине р. Керулена, где прапорщик Эпов заготовил сено. Вопрос о нарушении суверенных прав Китая генерала Унгерна не беспокоил, так как он мало считался с международными нормами при всяких обстоятельствах.

В середине сентября 1920 г. был отдан приказ по Азиатской конной дивизии готовиться в поход на р. Керулен. 20 сентября дивизия стала лагерем на границе с Монголией у селения Кыра.

Азиатская конная дивизия с уходом в Монголию теряла постоянную связь с атаманом Семеновым, и генерал Унгерн становился полным хозяином жизни и смерти людей, кои пошли за ним. Суровый и даже жестокий начальник, когда над ним висел контроль атамана Семенова, став самостоятельным, в полной мере проявлял свою волю и наказывал офицеров особенно жестоко. Так при переходе через р. Онон на бивуаке три лучших унгерновских офицера плотно, с “ханой”, поужинали и стали петь “веселые солдатские песни”. Унгерну стало известно “бражничество” и всем пирующим офицерам он приказал идти через реку на другой берег для ночлега. Один из офицеров, капитан Россианов стал тонуть. Унгерн, наблюдавший лично за переправой, приказал своему адъютанту подпоручику Веселовскому вытащить Россианова и переправить на противоположный берег. Все три виновных офицера в мокрой одежде просидели холодную осеннюю ночь на открытом берегу, и только к утру им было разрешено развести костер. Так, мерой наказания для офицеров, в дополнение к “дедушкину ташуру”, было установлено “купание” в реке, а зимой — “сидение на льду”.

По пути из Акши в Монголию через Кыру Азиатская конная дивизия вела два боя с красными. В п. Мангут стояли две сотни красных казаков. Бой с ними был короткий. Они бежали в горы через заимку Шильникова. 22 сентября Азиатская конная дивизия подходила к п. Бырца. Здесь красных оказалось шесть сотен, и в них влились бежавшие из Акши унгерновцы. Бой длился 4–5 часов. В бой введено было два полка. Красные, понеся большие потери, отступили на северо — запад, в направлении на Мензу.

Когда дивизия стояла в Кыре, подходил обоз с мукой и, переправляясь через реку на низких монгольских телегах, муку подмочили. Узнав об этом, Унгерн приказал чиновника — начальника транспорта пороть ташурами и утопить в реке, что и было исполнено.

В поселке Алтан священник не сочувствовал семеновцам, но не был и большевиком. Генерал Унгерн приказал священнику немедленно выехать из Алтана, а когда он выехал, то по приказанию Унгерна его нагнал взвод Комендантского эскадрона штаб — ротмистра Забиякина, и священника повесили.

В поселке Кыра остатки Даурского дивизиона были влиты во 2–й Анненков- ский полк. В поселке Алтан был выделен особый отряд из двух сотен под командой Галданова при двух пулеметах и отправлен в направлении ст. Менза для охранения правого фланга.

Путь Азиатской конной дивизии был таким. Выступили из Алтана 30 сентября. Границу Монголии перешли 1 октября у Булуктуя. Двигались степью Булуктуй до р. Балджи. Перевалили Ханкорский дабан50 и пошли вверх по верховью Онона. Перевалили Барха — дабан, и вышли в долину р. Керулена. 13 октября стали лагерем на р. Тэрэлдж, притоке Керулена. Вблизи ставки князя Ван — гуна (Толстого вана) прапорщиком Эповым было заготовлено сено.

Лагерь лежал на главном пути из Урги в Хайлар. Никто не мог проехать, не попав в руки унгерновцев. Только далекими южными путями можно было объехать унгерновцев.

Пребывание Азиатской конной дивизии на р. Керулене, в центре Цэцэнханского аймака, не могло не вызвать осложнения с китайцами — хозяевами страны. Уходя в Монголию, генерал Унгерн, конечно, преследовал какие‑то неясные панмонгольские цели, но имел ли твердое намерение выгнать китайцев из Халхи — неизвестно. Скорее, нужно думать, что об изгнании он не мечтал, подтверждением чего служит посылка письма с Керулена генералу Го в Ургу, где предлагал китайским войскам в Халхе идти вместе с ним против большевиков и заверял китайцев в своей дружбе51. Как и следовало ожидать, генерал Го ответил, что он не уполномочен решать первостепенной важности государственные вопросы, высокий же комиссар Северо — Западных провинций Китая Чэнь И требует, чтобы генерал Унгерн со своим войском немедленно оставил пределы Монголии.

Китайские генералы, получив такое письмо, усилили охрану Богдо — гэгэна — вместо одной охранной роты поставили батальон. Гарнизон привели на военное положение, выдвинув охранение Ургинского района на 18–20 км на восток от Урги к Налайхе.

Монголы, как видно из политического обзора Монголии 1918–1920 гг., были крайне недовольны китайцами, искали выхода. Часть монгольских патриотов еще в 1918 г. сделала ставку на Советскую Россию и в Алтан — Булаке с большевистскими эмиссарами намечала пути освобождения Монголии от китайцев. Богдо — гэгэн, хотя и дал свое неофициальное согласие на переговоры с большевиками, но его сердце не лежало к ним. Ни он, ни его окружение не понимали сущности большевизма, но они знали одно — что большевики “устранили Бога”, а, следовательно, они люди для монгол неподходящие.

Приход Азиатской конной дивизии на Керулен под командой известного многим монголам барона — ламаиста воскресили у большинства монгол надежду на возможность при посредстве войск генерала Унгерна освободиться от китайцев. Ставка Ван — гуна стала центром переговоров князей с генералом Унгерном. Почти ежедневно группами и поодиночке ламы разных степеней и князья съезжались в ставку князя.

Одним из первых приехал к генералу Унгерну и остался при нем князь Лув- сан — улс — тусулакчи — гун.

Приехал непосредственно от Богдо — гэгэна глава Шабинского ведомства Ху- шиктен — лама, известный как “нечесаный лама” (дал обет не чесать волос). “Нечесаный лама” привез Унгерну благословение Богдо — гэгэна на борьбу с китайцами и предсказание лам — прорицателей, что в феврале месяце 1921 г. он победит китайцев. Хушиктен — лама пробыл в лагере часа два и пил все время чай, держа на коленях китайской породы маленькую собачку, с которой почти никогда не расставался. Он сообщил Унгерну, что Богдо — гэгэн дал благословение князьям на сформирование монгольской армии ему в помощь. Приезд “нечесаного ламы” утвердил в решении генерала Унгерна изгнать китайцев из Халхи и возвратить ее законному владыке — Богдо — гэгэну. Мечта о панмонгольском владычестве рисовалась в голове Унгерна с полной реальностью, хотя планы и не выдерживали сколько‑нибудь математических расчетов. Для выполнения плана необходимо было подвинуться ближе к Урге.