Федор Бурлацкий - Мао Цзэдун и его наследники

Плоской и убогой становилась интеллектуальная жизнь и внутри самой партии. Если раньше те или иные руководители еще могли позволить себе иметь собственное суждение по поводу намечаемых политических решений, то потом это было исключено. Робко высказывая то или иное частное или чисто профессиональное суждение, они должны были тут же сослаться на цитату из Мао Цзэдуна. Все взоры были обращены к пьедесталу, на котором он восседал. А на пьедестале нередко царит безмолвие (не «белое безмолвие», описанное Джеком Лондоном, а скорее «белая радость» — символ смерти, о котором говорил Мао). И тогда образуется вакуум в решении многих проблем.

Специфическая особенность маоистского идеологического режима — это так называемая «линия масс». Некоторые ее внешние формы могут показаться даже весьма демократичными поверхностному наблюдателю. Публикация дацзыбао, в которых критикуются те или иные руководители; участие молодежи «на равных» в дискуссиях со старшими — студентов с профессорами, школьников с учителями; коллективное творчество рабочих и крестьян, сочиняющих стихи, поэмы, драмы, рассказы, — все это на первый взгляд выглядит пусть наивными, но все же какими-то средствами выяснения общественного мнения.

Однако направленность этой общественной активности разбивает в прах всякие иллюзии на ее счет. Массы могут творить только в духе официальной идеологической линии, в духе самых последних маоистских установок. Если сегодня поощряется критика Лю Шаоци — критикуйте сколько угодно, где угодно и как угодно, в самых крайних выражениях. Критикуйте его, но не трогайте Линь Бяо. Если завтра выяснится, что Линь Бяо является заговорщиком, «агентом социал-империализма», вы можете сколько угодно и как угодно поносить Линь Бяо, но не трогайте Чжоу Эньлая. Еще вчера было разрешено критиковать Дэн Сяопина, но сегодня он снова вошел в состав высшего партийного руководства. Поспешите взять обратно все свои критические замечания на его счет, если не хотите серьезных неприятностей.

Иными словами, «линия масс» — это метод манипулирования народом и опоры вождя на народ, воплощающий его «идеи». Это метод направления общественной активности по строго ограниченным каналам. Одновременно это способ отстранения или преследования активной части интеллигенции и сознательной части рабочего класса, и беспартийной, и партийной, поскольку через их голову Председатель прямо и непосредственно апеллирует к простым душам простых «представителей» народа.

Мы уже рассказывали о методах внесудебной расправы за идеологические «преступления», которые применялись хунвэйбинами, но к концу «культурной революции» они сами стали жертвой таких методов.

Перед IX съездом КПК стали объектом массовых репрессий. По сообщениям зарубежной печати, 27 января 1969 г. на одном из стадионов Пекина после своего рода митинга, именуемого судом масс (где имитируется процесс судопроизводства), были публично казнены 19 юношей из числа бывших хунвэйбинов. Аналогичные расправы проводились 10 и 11 февраля того же года в городе Янчэнсяне в присутствии 50 тыс. человек.

…Осенью 1971 года над территорией Монгольской Народной Республики разбился самолет с китайскими опознавательными знаками. На месте падения были обнаружены остатки самолета и обгоревшие до неузнаваемости трупы летчиков и пассажиров. Вещи и бумаги почти не сохранились, и поэтому невозможно было установить, кто находился в самолете и с какой целью нарушена монгольская граница. Одновременно разбился вертолет, поднявшийся в воздух с территории студенческого городка университета Цинхуа в Пекине. Все пассажиры, кроме одного, по сообщениям западной печати, покончили с собой. Китайские официальные лица и китайская печать некоторое время хранили гробовое молчание по поводу этих инцидентов. И только спустя полтора месяца Чжоу Эньлай впервые официально сообщил о гибели китайского самолета над территорией МНР и о том, что в нем находился Линь Бяо, который будто бы хотел перебежать на сторону «советских ревизионистов».

Так мировая общественность узнала о новой жертве политической борьбы в Китае. Линь Бяо, который незадолго до этого был объявлен вторым человеком в Китае и преемником председателя КПК, неожиданно предстал как «глава авантюристического заговора против Мао Цзэдуна», как «агент социал-империализма» и «черный бандит».

Мы не будем вдаваться в рассмотрение перипетий этого странного дела, которое напоминает детективную историю. Был ли на самом деле Линь Бяо в самолете, пересекшем границу Монгольской Народной Республики, как и почему погиб самолет, действительно ли имел место заговор против Мао Цзэдуна — все это до времени останется загадкой. Нас интересует политический и особенно идеологический аспект инцидента.

После разоблачения «заговора Линь Бяо» официальная китайская пропаганда одно время проявляла растерянность. Было неясно, за что и с каких позиций следует идеологически прорабатывать бывшего военного министpa. Линь Бяо в глазах китайцев был до этого вождем «культурной революции», составителем первых «цитатников» Мао. Как руководитель хунвэйбинов Линь Бяо в свое время носил красную повязку № 2, а Мао — повязку № 1. Весь народ должен был присягать на верность Линь Бяо как «ближайшему боевому соратнику Мао Цзэдуна». В уставе КПК, принятом на IX съезде, и в проекте новой конституции КНР, обсуждавшемся в 1970 году, Линь Бяо был объявлен преемником председателя Мао Цзэдуна.

Но в 1973 году на X съезде КПК Чжоу Эньлай заявил партийной массе и всему народу, что Линь Бяо был «буржуазным карьеристом, заговорщиком, лицемером, ренегатом, предателем родины, авантюристом». Партийная пропаганда вскоре сообщила, что Линь Бяо (жена его тоже была членом Политбюро, а сын занимал командный пост в ВВС) «мечтал о создании наследственной династии семейства Линь».

Одно время печать в Китае называла Линя «левым», затем он неожиданно стал «правым». Наконец, выяснилось и главное его идеологическое преступление: Линь Бяо — ни больше ни меньше, как последователь и ученик Конфуция.

Конфуций умер около двух с половиной тысяч лет назад. Линь Бяо погиб несколько лет назад. Какая ниточка связывает эти имена?

Заметим прежде всего, что отношение Мао и его соратников к конфуцианству до этой кампании было весьма противоречивым. Во многих выступлениях Мао Цзэдуна, особенно на закрытых совещаниях в КПК, содержатся многочисленные ссылки на Конфуция. Китайцы знают, что в знаменательный 1919 год он поднялся на священную гору Тайшань и посетил могилу учителя Куна.

Личный секретарь Мао — Чэнь Бода, один из организаторов «культурной революции», который исчез с политической сцены почти одновременно с Линь Бяо, считал Конфуция своего рода прародителем научного коммунизма. Лю Шаоци также совершил паломничество на могилу философа на горе Тайшань. Президент Академии наук КНР Го Можо даже причислял Конфуция к революционерам. В начале 1973 года в Пекине вышел первый брошюрованный том «Истории философии». Там о Конфуции говорилось: «В его теории были реакционные и прогрессивные идеи».