Николай Молчанов - Генерал де Голль

Жан Мулен — председатель Национального совета Сопротивления

Большинство рекомендаций консультативной ассамблеи носили довольно общий характер, поскольку выполняться они должны были в основном после освобождения Франции. Однако ее требования звучали категорически и настойчиво, когда речь заходила об оказании немедленной помощи Сопротивлению, остро нуждавшемуся в оружии. До начала 1943 года вооруженную борьбу с оккупантами вела в основном руководимая коммунистами организация «франтиреров и партизан» (ФПТФ). Но в 1943 году и другие группировки Сопротивления развернули боевые действия. Активизация внутреннего Сопротивления и создание его Национального совета были важной опорой политической деятельности генерала де Голля.

Однако к осени 1943 года дела Сопротивления начинают серьезно беспокоить его. В июне немцы арестовали командующего «тайной армией» генерала Делестрена. Вслед за ним был схвачен и погиб под пыткой, ничего не выдав председатель НСС Жан Мулен. Эти люди объединяли Сопротивление и одновременно проводили линию де Голля. После их гибели он направляет нескольких новых своих представителей, но все они один за другим попадают в лапы гестапо. Связь де Голля с Сопротивлением слабеет. Особенно тревожил его рост влияния компартии. Во главе комитета военных действий оказался коммунист Жуэнвиль. Командующим ФПТФ был также представитель компартии. В исполнительном бюро НСС решающим влиянием пользовались коммунисты.

Де Голль и раньше с подозрением относился к компартии. Его опасения особенно усилились после того, как в сентябре 1943 года силы Сопротивления освободили от врага остров Корсику. Конечно, здесь тоже боевое ядро состояло из коммунистов. Если бы они намеревались захватить власть, то легко могли сделать это. Но, будучи истинными патриотами, они думали прежде всего об освобождении родины. Коммунисты, вопреки подозрениям де Голля, не собирались ослаблять расколом общенациональную борьбу. И все же освобождение Корсики усилило предубеждения де Голля против компартии. Теперь рост Сопротивления не столько радовал, сколько тревожил его. Естественно, что ярые антикоммунисты Пасси и Сустель, занимавшиеся связями с внутренним Сопротивлением, думали больше всего не о снабжении его оружием, а о том, как бы ослабить влияние коммунистов.

В марте 1944 года де Голль попытался усилить контроль над Сопротивлением путем включения всех его боевых отрядов в так называемые Французские внутренние силы (ФФИ). Командование этими силами он поручил генералу Кенигу. Имея смутное представление о партизанской войне, генерал пытался перестроить Сопротивление по образцу регулярной армии, сливая мелкие отряды в крупные соединения. Это привело к напрасной гибели крупных сил Сопротивления на плато Глиер, а затем у Веркора. Деятельность генерала Кенига, Пасси, Сустеля все же не могла обеспечить надежного контроля над Сопротивлением, которое превратилось в самостоятельную всенародную массовую войну против оккупантов.

Де Голль был убежден (или делал вид, что убежден), что коммунисты обязательно попытаются захватить власть в момент освобождения. Эту картину он постоянно рисовал перед американцами и влиятельными французами. Конечно, компартия не собиралась отказываться от своей конечной цели, от социалистической революции. Но достижение этой цели не рассматривалось руководством компартии в качестве ближайшей практической задачи. В тех условиях это было бы просто авантюрой.

Коммунисты, как и вся Франция, в том числе и голлисты, стремились к одному — к освобождению своей страны и разгрому фашизма. Деятельность компартии полностью соответствовала национальным интересам в самом широком их понимании. Коммунисты, как и другие партии Сопротивления, присоединились к программе НСС от 15 марта 1944 года, против которой не возражал и сам де Голль, хотя некоторые ее пункты вовсе не устраивали его, как, впрочем, и компартию, правда, это были разные пункты. Программа Национального совета Сопротивления предусматривала создание правительства во главе с де Голлем, обновление и демократизацию буржуазной республики, ограничение всевластия крупных монополий, разные социальные реформы. Она многим напоминала программу Народного фронта. Коммунисты совершенно искренне присоединились к ней, не думая ни о каких заговорах, в чем их обвинял де Голль. Очень сомнительно, чтобы в глубине души он верил в такую опасность.

Если кто и готовился взять власть в освобожденном Париже и во всей Франции, то это был, конечно, сам генерал де Голль. На протяжении многих месяцев в глубокой тайне готовил он план своего воцарения. Де Голль пишет в мемуарах о своей мечте, когда он «в озарении победы вдруг появится в Париже». И при этом действительным его соперником была не компартия, а правительство США. Конечно, он опасался влияния коммунистов, но в основном «угроза» коммунистического переворота была для него средством давления на союзников. Рузвельт по-прежнему и слышать не хотел о признании ФКНО в качестве правительства Франции. Более того, американцы собирались установить впредь до проведения выборов власть «союзного военного правительства» (АМГОТ). Де Голль решил любой ценой опередить своих союзников. Он заранее назначил 17 региональных комиссаров, наделенных чрезвычайными полномочиями, генеральных секретарей министерств, префектов департаментов. Эти люди должны были заблаговременно прибыть нелегально в еще оккупированную Францию и ждать прихода союзных войск. В самый момент их вступления они занимают свои посты. Де Голль писал, что каждый из них «должен был держаться наготове, чтобы появиться на месте как бы из дыма сражения».

Но де Голль не знал основного: когда же начнется сражение. Несомненно, что второй фронт должен вот-вот открыться. Главное, что свидетельствует об этом, — победоносное продвижение Советской Армии. Ясно, что Советский Союз может и без помощи союзников разгромить Гитлера. Так что теперь-то им придется действовать. Но США и Англия тщательно скрывают от де Голля дату операции, точное место высадки и другие важные детали. Правда, 30 декабря Эйзенхауэр явился к де Голлю. Главнокомандующий союзников выразил сожаление по поводу прошлых размолвок, дал понять, что операция близка. Де Голль настоятельно просит его переправить в Англию одну французскую дивизию и высадить ее затем во Франции, ибо он не может прибыть в Париж без своих войск… Эйзенхауэр обещал ему это и заявил, что сам он лично не будет признавать во Франции никакой другой власти, кроме власти де Голля. Эта беседа обрадовала де Голля, но никаких изменений в политике Рузвельта не последовало. Напротив, все свидетельствовало, что в Белом доме по-прежнему не хотят признавать де Голля.