Иосиф Лаврецкий - Боливар

Призвав к объединению Новой Гранады и Венесуэлы в единое государство — Колумбию, Боливар так закончил свою речь:

— Нам не следует требовать невозможного. Если мы слишком высоко поднимемся в царство свободы, мы вновь попадем во власть тирании. Единство, единство, единство! — вот каким всегда должен быть наш девиз. Депутаты, я слагаю с себя обязанности президента, я закончил мою деятельность, теперь вы приступайте к своей.

На следующий день конгресс единогласно избрал Боливара президентом республики Венесуэлы и одобрил его предыдущую деятельность, в том числе декрет об освобождении рабов. Была принята унитарная система правления. Президентский срок устанавливался в четыре года. Вице-президентом был избран новогранадец Франсиско Антонио Сеа. Конгресс принял закон о суде и присяжных. Однако депутаты высказались против учреждения наследственного сената и «моральной власти». Наследственный сенат означал в их глазах создание новой аристократии, а «моральная власть» якобы слишком походила на инквизицию. Тем не менее решения конгресса удовлетворили Боливара. Теперь он не самозваный диктатор, а законный президент государства, глава правительства Венесуэлы. После февраля 1819 года Боливар мог уже не считаться с капризами своих соперников. «Конгресс в Ангостуре похоронил всех моих противников», — говорил Боливар.

Успешно было проведено и другое важное мероприятие, задуманное Боливаром, — мобилизация европейских добровольцев для борьбы с испанцами. Основной базой для набора добровольцев стала Англия, где действовал энергичный и предприимчивый агент Венесуэлы Лопес Мендес, которого Боливар оставил в Лондоне в 1811 году.

В Англии остро чувствовался экономический кризис — результат многолетней войны с Францией. Толпы безработных бродили по городам и селам. Правительство сократило армию на 30 тысяч человек. Боливар предложил волонтерам следующие условия: 20 долларов при подписании контракта, рацион и жалованье английской армии, а после окончания войны премия в 500 долларов. По прибытии в Южную Америку волонтерам обещали оплатить стоимость дорожных расходов. Эти условия соблазнили многих оказавшихся не у дел английских военных. Лопес Мендес без труда завербовал нескольких бывших полковников, которые начали набирать волонтеров, заботясь, правда, в первую очередь о том, чтобы снабдить себя и своих подчиненных пышными мундирами, могущими соперничать по своему великолепию с мундирами королевской гвардии.

Намеревался приехать в Венесуэлу великий поэт Байрон, впоследствии отдавший свою жизнь в борьбе за независимость Греции.

На зов Боливара откликнулись не только англичане. Среди добровольцев находились представители почти всех национальностей Европы: ирландцы, немцы, шведы, итальянцы, поляки (в их числе племянник генерала Костюшко — борца за независимость Польши, участника войны Соединенных Штатов против англичан), французы (среди них сын соратника Наполеона Иоахима Мюрата и сын Жозефа Бонапарта, незадачливого короля Испании).

Были и русские: Иван Миллер, полковник Иван Минута, участники многих сражений.

В 70-е годы нашего века в Советском Союзе были обнаружены документы, проливающие свет на деятельность еще одного уроженца России — волонтера, служившего в войсках Симона Боливара инженера Михаила Роля-Скибицкого. Этот славный солдат свободы родился в 1793 году в селении Корчевка Староконстантиновского уезда Волынской губернии в небогатой помещичьей семье. Скибицкий в течение восьми месяцев пробирался через Швецию и Англию в Венесуэлу, куда прибыл в 1824 году. За участие в битве при Аякучо наш волонтер был удостоен награды «Бусто де Либертадор». Скибицкий дослужился в освободительных войсках до чина подполковника. В 1835 году он вернулся в Россию, где подвергался за свое участие в освободительной борьбе народов Латинской Америки гонениям. Сохранилось письмо от 21 января 1836 года А. X. Бенкендорфа военному губернатору Киева А. Д. Гурьеву, в котором шеф жандармов сообщал, что «Его Величество высочайше повелевать изволили возвратившегося из-за границы в Киевскую губернию помещика Михаила Скибицкого допросить, точно ли он служил в колумбийских республиканских войсках и в таком случае выслать его в Вятку».

Генерал Инглиш, один из сподвижников Веллингтона, организовал отряд в 1200 англичан; полковник Элсон собрал 500 человек; полковник Услар привез из Брюсселя 300 немцев; генерал д'Эверо организовал ирландский легион, в котором участвовал сын известного борца за свободу Ирландии О'Коннеля.

Первое знакомство с венесуэльской действительностью на многих волонтеров произвело гнетущее впечатление. Они мечтали о молочных реках с кисельными берегами, о золоте и жемчуге, которые надеялись найти в изобилии на улицах Ангостуры. Вместо этого нашли городишко о захудалыми постройками, окруженный непроходимыми тропическими лесами. Здесь малярия, оспа и желтая лихорадка щадили только индейцев и негров. Еды не хватало, и она была неудобоварима для европейских желудков: кукуруза, бананы и мясо без хлеба и соли.

Вскоре великолепные мундиры волонтеров превратились в лохмотья, обувь порвалась в клочья. Офицеры ходили босиком или в индейских сандалиях — альпаргатас. Капитан Томпсон, которому удалось каким-то чудом сохранить пару сапог, в конце концов почувствовал угрызения совести и бросил их в Ориноко. Полковник Рук пришел на обед к Боливару в сюртуке без рубашки и воротничка. Боливар приказал своему слуге дать ему одну из своих рубашек, но у него самого оказалось всего лишь две: одна на нем, а другая в стирке.

Голодные англичане, которым не платили жалованья, продавали льянеро свои мундиры и даже оружие. Пасо охотно скупал все это. Его охрана быстро нарядилась в яркие английские униформы, а генерал Манрике накупил столько мундиров, что каждый вечер надевал новый. Многие из волонтеров беспробудно пьянствовали. Некоторые требовали для себя особых привилегий, другие просто перебегали к врагу.

В районе Рио-Ача, расположенном на севере Венесуэлы, высадился Монтилья с группой ирландцев. Он надеялся освободить Санта-Марту и Маракайбо. Но не успели ирландцы ступить на американскую землю, как потребовали увеличить им жалованье или отправить их на Ямайку. Не имея возможности справиться с бунтовщиками, Монтилья принял решение покинуть Рио-Ача. Тем временем ирландцы перепились, подожгли город, захватили корабль и ушли на Ямайку.

Боливар писал Монтилье: «Все то, что вы мне говорили об ирландском легионе, меня отнюдь не удивляет. От наемников, которым не платят, можно всего ожидать. Они как куртизанки: не отдают себя до тех пор, пока не получат денег».