Виктория Федорова - Дочь адмирала

— Доктор Керк, — обратился он к ней, — какова ваша реакция?

— На что?

Мужчина поднес микрофон поближе:

— Вы хотите сказать, что ничего не знаете?

— Не знаю.

— Виктория получила визу.

Ирина заплакала.

Вернувшись домой, она тут же заказала Москву. Зоя объяснила, что Виктории нет дома, бегает по всяким делам, связанным с визой. Женщины поболтали о радостном событии, и Зоя сказала, что, вернувшись домой, Виктория позвонит ей.

Ирина попыталась дозвониться до Джека Тэйта, но его телефон был все время занят. Она понимала почему. У нее самой телефон звонил почти безостановочно, друзья поздравляли, репортеры просили интервью.

Виктория позвонила на следующий день.

— У меня просто замечательный отец, — сказала она. — Он посылает сюда Генри Гриса, но вы никому об этом не рассказывайте. Отец оплачивает ему билет, чтобы он забрал меня отсюда. Отец не хочет, чтобы я летела одна.

Очевидно, Виктория не до конца поняла суть заключенной с газетой сделки.

— Вика, это означает, что я не увижу тебя, — воскликнула Ирина.

— Как — не увидите? — в голосе Виктории прозвучали нотки обиды и раздражения. — Вы ведь обещали встретить меня в аэропорту.

— Да, обещала. Но Грис и его люди даже близко не подпустят меня к тебе.

— Как так? Они что, думают, что везут тряпичную куклу? Я им кое-что скажу. Я уже объяснила Генри Грису, какую огромную роль сыграли вы в моей жизни, что, если б не вы, ничего вообще бы не было. Я знаю, он понял.

Ирина постаралась успокоить ее. Очевидно, командовал всем Генри Грис, зачем же огорчать Викторию? Все кончено.

Повесив трубку, она снова набрала номер Джека. Ответил незнакомый мужской голос:

— Сожалею, но вы не сможете поговорить с ним.

— Я не репортер. Мое имя Ирина Керк.

— Вы не сможете поговорить с ним.

— Почему?

— Послушайте, леди, я всего лишь исполняю приказ.

Раздался щелчок, телефон отключился.

Ирина продолжала сидеть, держа в руке трубку и вслушиваясь в доносящийся по линии гул. Она была потрясена. Шестнадцать лет неустанной работы, наконец момент триумфа, — и она оказывается совершенно оттеснена.

Больше она никогда не разговаривала с Джексоном Роджерсом Тэйтом. Но первого апреля 1975 года получила от него письмо.

Дорогая Айрин,

Человек предполагает, а Бог располагает. Для достижения цели следовало принять выбранный мною путь. По причинам, известным только мне [7] Речь идет о твердой вере Джека в то, что Генри Грис — агент КГБ и что будущее Виктории в его руках. , я знал, что без помощи Генри Гриса Вики не удастся получить выездную визу. И конечно, мне не удалось бы организовать ее приезд в Соединенные Штаты, не дав поживиться прессе, избежать шумихи и широкой огласки. А также провести все это достойно, как мне хотелось бы.

На то есть и другие, более личные причины. Первоначально я был против всех этих планов, но мой друг Джек Каммингс убедил меня, что это наилучшее решение, и теперь я понимаю, что так оно и есть. Сожалею, что оно идет вразрез с Вашими планами, но благополучие и счастье Виктории для меня превыше всего. Ни один из этих планов не был задуман ради улучшения моего положения. Ни у меня, ни у Виктории и в мыслях не было получить какую-то выгоду от ее приезда. Она не подписала и не подпишет никаких контрактов. Она посетит Голливуд в качестве частного гостя моих давних друзей Джека Каммингса и Гленна Форда. Эта поездка не имеет никакой другой цели, кроме установления личных отношений с людьми, связанными с американским кино.

И Зоя и Виктория одобрили мои планы.

Девятнадцатого апреля в Оранж-парке состоится прием, на котором мои друзья встретятся с Викторией. Как только будут отпечатаны приглашения, я вышлю одно Вам.

Немедленно по возвращении домой я попрошу Викторию позвонить Вам.

Искренне Ваш, Джек Тэйт

P.S. Прошу Вас — все это не для огласки.

Прием состоялся, но Ирина Керк так и не получила на него приглашения.

Письмо Джексона Тэйта написано прямолинейно и в несколько грубоватой манере, которой он придерживался в разговорах с Ириной Керк. Без сомнения, столь странным образом он рассчитывал успокоить ее. Для Ирины это был заключительный штрих, отнюдь не утешивший ее, а лишь ознаменовавший конец всей этой истории.

ГЕНРИ ГРИС

Подписав соглашение с Джексоном Тэйтом, Генри выправил визу для поездки в Россию. И сразу же разработал план операции.

Место, где Виктория с отцом могли укрыться после встречи, уже было выбрано. Остановились на Джон-Айленде, небольшом островке в Атлантическом океане, неподалеку от Веро-Бич в штате Флорида, где полиция круглые сутки держала под неусыпной охраной триста пятьдесят поместий и их владельцев. В четко сформулированном документе, предназначенном для новых владельцев недвижимости на острове, открытым текстом говорилось, что далеко не каждый желателен там в качестве нового поселенца. «Мы стремимся создать на острове сообщество близких по взглядам и вкусам людей, придерживающихся общепринятых норм и представлений. Наша цель — обеспечить этим людям спокойную, счастливую жизнь». «Нэшнл инквайрер» удалось арендовать на острове три виллы на Силвер-Мосс-драйв, которые отделяло от Атлантического океана лишь шоссе. Газета надеялась снять три виллы, расположенные по соседству, но владелец одной из них наотрез отказался сдать ее, поэтому пришлось снять две виллы рядом — одну для Джека и Хейзи Тэйт, другую для Виктории и третью, чуть поодаль, для охраны и репортеров «Нэшнл инквайрер».

Узнав, что Виктория получила визу, Генри тут же позвонил Джеку Тэйту и сообщил приятную новость, добавив, что к нему приедет репортер из «Инквайрер», которому поручено взять на себя все звонки. Еще раньше в кабинете Джека рядом с его белым телефоном установили бежевый телефон прямой связи с редакцией «Инквайрер». Как было обусловлено заранее, Джек не должен был подходить ни к тому, ни к другому.

Несколькими часами позже приехал Род Гибсон, репортер из «Инквайрер», которому предстояло выполнять обязанности пресс-секретаря адмирала. Немедленно по приезде он опустил шторы на всех окнах четырехкомнатной квартиры Джека. Каждый раз, когда звонил телефон, он брал трубку и отвечал, что адмирал либо спит, либо отсутствует, — все, что угодно, лишь бы сбить с толку звонящих. Это он не дал Ирине Керк поговорить с Джеком.

Гибсон спал на диване в кабинете Джека и ни разу не покинул квартиру, до тех пор пока не был окончательно утвержден план встречи на Джон-Айленде.

В самолете компании SAS, совершающем рейс из Лос-Анджелеса в Копенгаген, где он следующим утром должен был пересесть на самолет Аэрофлота, Генри Грис снова и снова прорабатывал в деталях свой план, по которому Виктории предстояло улететь из Москвы в Джон-Айленд в обстановке полной секретности. Он знал, что Зоя с Викторией не ждут его так быстро, но и это входило в его планы. Чем скорее он вывезет Викторию, тем меньше вероятность утечки информации. Более всего его беспокоила разговорчивость Зои. Несмотря на все, что ей пришлось пережить, она осталась такой же доверчивой, как прежде, и могла, сама того не сознавая, сорвать весь план.