Николай Князев - Легендарный барон: неизвестные страницы гражданской войны

Смещение угла зрения на данный вопрос со стороны нашего Министерства иностранных дел произошло в конце 1911 г. в связи с революцией в Китае. Вовлеченный в сложную орбиту Англо-франко-германо-русских отношений эпохи 1910–1914 гг., С. Д. Сазонов был в принципе против аннексий в Азии, способных лишь ослабить положение России в Европе. Растущая активность Германии вынуждала Сазонова сосредоточить все свое внимание на этой проблеме. Тем не менее, и монгольский вопрос, переместившийся силой вещей в плоскость политических бурь, требовал в тот же период времени внимательного взора министра и приложения более активной дипломатической энергии.

События в Монголии начались с того, что один из монгольских дворян, некто Баир-Тогтохо-тайджи, баргут по рождению и русофил по убеждениям, в 1909 г. поссорился со своим хошунным князем, который, к слову сказать, придерживался несколько иных взглядов в вопросе об автономии. Тайджи набрал тогда отряд из сотни головорезов и стал нападать на китайцев. Когда же китайцы вытеснили его в приграничную с Россией горно — таежную область, Тогтохо попросился в русское подданство. Он был принят и поселен возле г. Нерчинска, на отведенном ему и его сотоварищам казенном участке в 2000 десятин. Китайские власти выместили свое озлобление против Тогтохо на его родственниках, а он, при сочувственном отношении монгольского населения, стал делать набеги на Цэцэнханский аймак, где убивал и грабил китайцев и вел пропаганду за независимость страны. Влиятельную поддержку Тогтохо нашел в лице князя Ханда-цин-вана, имевшего ставку в Ванхурэ. Этот князь вскоре и возглавил сторонников монгольской независимости.

Первые раскаты революционного грома, донесшегося из Китая, заставили монголов насторожиться. Когда же они рассмотрели и оценили по существу разыгравшуюся в Пекине драму, в Урге, по инициативе Богдо, собрался съезд всех значительных владетельных особ — князей и лам Внешней Монголии. Официально съезд собрался для обсуждения предложенного Китаем вопроса о колонизации китайцев в Монголию, а неофициально — для выявления своего отношения к революционному Китаю. На съезде тотчас же вспыхнула страстная мысль о полной возможности получить — наконец-то! — политическую независимость. Идея эта была приятна и тотчас же стала приводиться в исполнение. Съезд решил немедленно послать депутацию Белому царю, с просьбой принять Монголию под свое покровительство. Одновременно князья поставили в известность новое китайское правительство, что после падения династии Цинов порвалась формальная связь их с Китаем и Монголия автоматически сделалась самостоятельным государством. Представители новой Монголии встретили в Петербурге благожелательный прием и заручились обещанием поддержки.

Самый переворот произошел в Урге 18 ноября 1911 г. Он протекал в следующих тонах. Утром в городе появились объявления от имени ханов и влиятельных князей четырех аймаков о том, что монголы более не подчиняются китайским и маньчжурским сановникам. Власть этих чиновников уничтожается, а они должны немедленно выехать на родину. Восьмой перерожденец великого Джэбцзундамба-хутухты, то есть ургинский Богдо, провозглашается великим ханом Северной Монголии.

Китайская администрация крайне растерялась, несмотря на то, что в сущности, никаких эксцессов допущено не было. Ургинский амбань (представитель Китайского правительства) не сопротивлялся и при посредстве русского консульства выехал через два дня в Пекин через Кяхту. Генерал-губернатор Монголии (резиденция его была в Улясутае), обратившийся за советом к русскому консулу, позволил убедить себя срочно покинуть Монголию без борьбы. Оба сановника вскоре поняли свою оплошность и сделали попытку возвратится из России на Монгольскую территорию, но получили вежливый отказ.

Монголы умели ненавидеть китайцев, но не очень хорошо знали, как им быть дальше с объявленной независимостью. Они обратились к России. Петербургский кабинет принял во внимание энергичные представления генерального консула г. Люба и допустил, чтобы 6 августа 1912 г. в Урге провозглашена была автономия Монголии.

Осенью 1912 г. в Монголию прибыл И. Я. Коростовец, командированный С. Д. Сазоновым для оказания содействия монголам в деле создания нового государства. На Коростовца выпала крайне неблагоприятная роль — согласовать требования монголов с крайне деликатной политикой русского министра, желавшего во что бы то ни стало избежать конфликта с Китаем. Коростовец неуклонно и настойчиво убеждал монголов не порывать окончательно с Китаем. Вокруг хутухты кипели страсти, потому что монголы упорно не соглашались отказаться от мысли о полной независимости, но, в конце концов, победила русская точка зрения.

Соглашение с Коростовцем подписано было монголами 21 октября 1912 г., в форме договора с посланником в Пекине Б. М. Крупенским. Революционный Китай отлично сознавал свое бессилие в монгольском кризисе и потому, вероятно, в душе был очень тронут корректным подходом Российского правительства к данному вопросу. Это соглашение было закреплено в 1915 г. Кяхтинским тройным Русско-Монгольско-Китайским пактом. Согласно вышеупомянутому дипломатическому документу, формальная зависимость от Китая выразилась в том, что в Ургу внедрен был резидент Китайского правительства Чэнь И, который по своему званию дубаня автономной Монголии в надлежащих случаях осуществлял надлежащие функции верховной власти от имени пекинского правительства.

Фактическое же положение вещей в Халхе было таковым, что она вошла в русло политической и экономической зависимости от России. Что же касается образа правления, то съезд князей постановил, что Внешняя Монголия превращается в наследственную монархию, во главе которой становиться старший в ранге из божественных перевоплощенцев — гэгэнов, ургинский хутухта. Полное имя его звучало так: Джэбцзундамба-хутухта Богдо-хаган. Богдо должен был править страной при участии двух законодательных палат, причем власть его распространялась на аймаки восточной и западной Монголии: Цэцэнханский, Тушэтуханский, Сайннойонханский, Дзасактуханский и Кобдосский округ, в свою очередь делящийся на Далайханский и Дзориктуханский аймаки.

Мировая война 1914–1918 гг. и русская революция отозвались в Монголии, в смысле резкого ослабления влияния России и усиления зависимости от Китая (как быстро жестокая судьба подчеркнула неудачные статьи Кяхтинского трактата!).

В 1919 г. Китай уже начал вводить свои войска в Халху, а в первой четверти следующего года занял всю страну своими гарнизонами. В качестве предлога, якобы вызвавшего такой шаг, Китай формально выставил опасность для него со стороны так называемого “Правительства Великой Монголии”, которое образовано было в 1919 г. на ст. Даурия известным монгольским деятелем Нэйсэ-гэгэном.