Грэм Робб - Парижане. История приключений в Париже.

Документ 3: булыжники, рекламируемые на аукционе eBay» в мае 2008 г.

A) «Подлинный булыжник из мостовой, свидетель французской истории». 1 евро; 10 евро пересылка по почте и упаковка.

Б) 150 булыжников с пометкой «Латинский квартал, май’68», сделанной красной и синей краской: «Памятные сувениры, которые можно использовать как подпорку для книг или пресс-папье».

B) «Декоративный выставочный предмет», в настоящее время находящийся в цветочной клумбе в Буссю (Бельгия): «Свидетель событий мая’68, который пробил ветровое стекло «Ситроена-2СУ» моего тестя, припаркованного в это время в Латинском квартале». 10 евро.

Г) «Булыжник из парижской мостовой в изначальном виде со следами смолы», взятый в качестве сувенира пожарным в ночь с 23 на 24 мая; впоследствии использован как подпорка для книг. 27 евро.

После «ночи баррикад» конфликт уже нельзя было больше рассматривать как простой бунт против правительства и его учреждений.

Новое главное действующее лицо, появление которого ожидалось и, можно сказать, желалось студентами, теперь прибыло на место, где разворачивались события. CRS появился после освобождения как специальный отряд, стоящий между обычной полицией и армией. Его члены были обучены управлять толпой и проводить спасательные операции в горах. Они патрулировали автострады в урбанизированных районах и служили спасателями на озерах и пляжах.

У рекрутов CRS был относительно невысокий уровень образования. Многие были родом из обездоленных районов, где физическое насилие было формой выражения личности, равно как и способом защиты. У них не было собственных домов, и жили они в специальных казармах. Они были чужаками в тех районах, которые они патрулировали, отчасти потому, что иначе, как сыновья пролетариев, они могли во время забастовки рабочих оказаться стоящими против членов собственной семьи или рода.

Служащим CRS платили невысокое жалованье, и их мало ценили. Многие из них страдали от социальной отчужденности и психологических проблем, связанных с социальной незащищенностью. Они компенсировали это, развивая чувство верности своему отряду и традициям, обостренное осознанием того, что проступки всех сил правопорядка сваливались на CRS. В мае 1968 г. они часто работали по нескольку смен кряду и дежурили по ночам, сидя в тесных бронированных автомобилях, припаркованных на боковых улочках.

Этот якобы пролетарский провинциальный отряд стал «врагом» в гораздо большей степени, нежели буржуазные власти Парижа. Как это обычно бывает в таких конфликтах, была задействована пропаганда, чтобы дегуманизировать врага, давая возможность воюющим сторонам преодолеть нравственные или эстетические возражения против физического насилия. Например, на карикатуре в студенческой газете был изображен раненый служащий CRS, которого готовили к операции по трансплантации сердца: сердце ему должны были трансплантировать от коровы, которая под анестезией лежала на соседней кровати. (Примечание: в данном случае корова приравнена к свинье, как у англичан и американцев.)

Бойцы CRS пробуждали сочувствие к студентам, нападая на невинных наблюдателей и позволяя себе в своих действиях руководствоваться простой формой классового сознания. По словам одного свидетеля, группа служащих CRS избила учителя, выходившего из книжного магазина в Латинском квартале. Когда офицер приказал своим людям прекратить избиение, увидев, что жертва выглядит слишком респектабельно, чтобы быть студентом, один из них возразил: «Но, командир, он нес книги!»

Именно теперь студенческий бунт раскрыл свою неожиданную способность изменять сектора рынка. На улицах и бульварах, которые уже были насыщены торговыми точками, бунт нашел себе свою собственную нишу и доказал, что способность рынка превращать идеи и их плоды в товар использовалась крайне недостаточно. Магазины, которые находились в охваченном беспорядками районе, с самого начала бунта продавали красные головные повязки, футболки с портретами Че Гевары и другой революционной атрибутикой. Студенты Школы изящных искусств заполнили новый рынок трафаретными плакатами и призывали бастующих школьников помогать им расклеивать их. Лозунги появлялись на стенах по всему Латинскому кварталу и отпечатались в памяти о бунте столь успешно, что их по-прежнему используют в 2008 г. для описания и анализа этого конфликта.

Документ 4: вопросы и образцы ответов

Проанализируйте следующие лозунги:

• «Под булыжниками пляж».

(Сюда же: «Я выбираю булыжник»)

Пляж символизирует досуг и получение удовольствия. После преимущественно городской жизни в качестве студентов, а затем управленцев и гражданских государственных служащих многие бунтовщики получат или возьмут в аренду собственность в сельских или полусель-ских районах Франции с озером или пляжем, предназначенным для отдыха, на котором будут спасатели, торговые точки и другие удобства. Это должно составить часть стиля жизни, связанного с определенными идеями свободы, которые, в свою очередь, должны были быть ностальгически связаны с бунтом в мае 1968 г.

• «Будьте прагматиками: требуйте невозможного». (Сюда же: « Относитесь к своим желаниям как к реальности ».)

Серьезно-ироничное приглашение осуществить потребительский контроль за рынком и заново определить свободу в терминах личного предпочтения. Сравните: «Будьте требовательны – просите Хеннесси /», «Потому что я этого достоин». Сравните также с призывом CGT [39] СGT – Всеобщая конфедерация труда – самая мощная профсоюзная федерация под управлением Французской коммунистической партии. к рабочим: «Согласовывайте свои желания с действительностью».

• «Трахни ты, или трахнут тебя».

(Сюда же: «Включай мозги так же часто, как расстегиваешь штаны» и «Занимайся любовью снова и снова ».)

Эти лозунги отражают знакомство с теориями Райха, Фуко и Лакана. Эротическая активность концептуализирована в форме социополитической конкуренции. Лозунг «трахни», богохульно взятый из Евангелия от Иоанна, 15: 12, позднее в других формах будет применен к профессиональной деятельности в бизнесе и на финансовых рынках.

• «Если ты встретишь копа, врежь ему по роже». (Сюда же: «Счастье – это домовладелец с петлей на шее» и «Не говори больше: «Профессор», говори: «Отвяжись, сука!»)

Эти лозунги отражают присвоение пролетарских форм общения и их маркировку буржуазной иронией. Существительное женского рода «сука», использованное применительно к мужчине, нацелено на то, чтобы усилить оскорбление. Только первый из этих лозунгов содержал практическую рекомендацию.