Грэм Робб - Парижане. История приключений в Париже.

Некоторые подробности следующей части этой истории отсутствуют, главным образом, потому, что шесть лет спустя Андре Эльброннер был арестован как член Сопротивления и отправлен в концлагерь Бухен-вальд, где умер от воспаления легких в марте 1944 г. В последние месяцы жизни он использовал свой талант на то, чтобы писать зашифрованные послания на почтовых открытках, которые заключенным было разрешено посылать своим семьям. Единственный отголосок этой встречи, пришедший от самого Эльброннера, представляет собой несколько записей об экспериментах, которые в запечатанных конвертах были поданы на рассмотрение в Академию наук весной 1940 г., за несколько недель до вступления нацистов в Париж. Поэтому главным источником информации является отчет, опубликованный коллегой Эльброннера в 1960 г.

Согласно его рассказу, алхимик, который попросил встретиться с ним в тот вечер в июне 1937 г., был автором труда «Тайна соборов и толкование эзотерических алхимических символов философского камня». Книга была опубликована в 1926 г. под незвучной фамилией Фулканелли. Было отпечатано только пятьсот экземпляров, и теперь их стоимость почти эквивалентна стоимости количества золота, равного их весу. В то время эта книга возбудила волну интереса в трепетном мире парижских алхимиков. Это было научное, но не безупречное описание алхимических символов на религиозных и домашних постройках готического периода с особым упоминанием собора Парижской Богоматери и трудов Базилиуса Валентинуса, Гобрино де Монлюисана и Виктора Гюго. Книга привлекала изящным слогом, подробным описанием резных орнаментов собора Парижской

Богоматери, с которыми автор сверялся для проведения своих собственных алхимических опытов, и необычной смесью скептицизма и веры. Утверждая, что труды некоторых псевдоалхимиков следует читать «не просто с щепотью соли, а с целой солонкой», Фулканелли также защищал научную целостность своей отрасли знаний:

«Наша наука такая же конкретная, настоящая и точная, как оптика, геометрия и механика. Ее результаты так же ощутимы, как и результаты, полученные в химии. Воодушевление и вера – это стимуляторы и ценные помощники, но они должны быть подчинены логике, разуму и практическому опыту».

К тому моменту, когда Фулканелли вступил в контакт с профессором Эльброннером, его книга уже не отражала его образа мыслей. В 1926 г. он слишком легко отвлекался на путаные эзотерические рассуждения постсредневековых алхимиков. В 1937 г. он вернулся к тому, что изначально давало ему вдохновение, и особенно к тому, что он назвал в своей книге «поистине любопытным небольшим четырехугольным барельефом» на западном фасаде собора Парижской Богоматери.

Неизменный интерес к книге вызывала тайна личности Фулканелли, которая на протяжении последних восьмидесяти лет занимала внимание тысяч приверженцев оккультизма [13] Имя Фулканелли может быть составлено из имен Вулкан (бог – покровитель алхимии) и Гелиос (бог Солнца). Поиск анаграмм не дал результата. Предисловие ко второму изданию (1957) было написано молодым учеником мастера Эженом Канселье, который был членом группы под названием «Братья Гелиополя», двое из участников которой жили в районе Пигаль неподалеку от лаборатории Эльброннера, в доме номер 59 на улице Рошешуар. В нее входил художник, любитель абсента, по фамилии Шампань, сын Фердинанда де Лессе, спроектировавшего Суэцкий канал, и человек, который работал в фармацевтической компании «Рон-Пуленк». Этот адрес был помещен в «Секретном путеводителе по Парижу для холостяков-иностранцев» как адрес мужского публичного дома под названием «Сакре-Кёр». Шпион абвера, очевидно, знал об этом, и можно было только представить себе, какие приключения он там нашел в результате. . Более практичный вопрос, который профессор Эльброннер, должно быть, задавал себе: что алхимик делает на газовом заводе? Если судить по большому количеству поездок, упоминаемых в книге, которые совершал Фулканелли, то он не испытывал недостатка в средствах и не нуждался в работе. Но когда Эльброннер и его коллега пришли на тихую площадь Сен-Жорж и посмотрели на удивительное здание прямо над старым входом на станцию метро, в котором размещалась Парижская газовая компания, им могло бы прийти в голову, что это, в конце концов, подходящее место для человека, занимающегося алхимией. Гостиница «Паива» была построена в 1840 г. в квартале, в котором в те времена располагались дорогие антикварные магазины, жили работающие на дому куртизанки и состоятельные артистические натуры, притворяющиеся затворниками. Скульптор, прославившийся своими аллегорическими сценами с животными, покрыл фасад своего дома удивительно избыточным количеством фигур. Одна из статуй оказалась Гермесом, держащим свои инструменты каменщика. Почернев за сто лет от дыма, это здание представляло собой в сумерках зловещее зрелище, а желтый свет, пробивавшийся из некоторых зашторенных окон, наводил на мысль о чем-то более интересном, чем производство газа для коммунально-бытовых нужд.

На самом деле причины, заставившие Фулканелли пойти на работу в Парижскую газовую компанию, были, вероятно, практическими. После войны Объединенная разведывательная служба США обнаружила, что радиоактивный торий ввозился во Францию для использования в зажигалках и газовых светильниках, а не для того, чтобы делать ядерный реактор, как они думали. Иными словами, завод по производству газа был одним из немногих мест, где человек, не работавший в научном учреждении, мог незаметно получать небольшое количество того загадочного элемента, превращение которого наблюдали профессора Содди и Резерфорд.

Встреча произошла в одной из лабораторий в задней части здания. Двое ученых были одеты в повседневную одежду; на алхимике был лабораторный халат. Он хотел рассказать им необычную историю, которая могла бы показаться совершенно фантастической, если бы ему не были известны подробности их работы в ядер-ной физике, в частности то, что они обнаружили радиоактивные выбросы во время испарения висмута в жидком дейтерии под высоким давлением. Оказалось, что этот алхимик был другом Пьера Кюри и имел хорошую подготовку по этой теме. Он говорил ясным металлическим голосом, обладая лаконичностью лектора, обращающегося к умным студентам. В его голосе слышались нотки нетерпения, которые контрастировали со старомодной учтивостью его дикции.

– Вы очень близки к успеху в ваших экспериментах, подобно нескольким вашим современникам. Могу я высказать слова предостережения? Работа, которой занимаетесь вы и ваши коллеги, исполнена ужасных опасностей. Они угрожают не только вам, но и всему человечеству.