Хассо Стахов - Трагедия на Неве. Шокирующая правда о блокаде Ленинграда. 1941-1944

Но вернемся назад, в январь 1942 года, к немцам, которым не удалось избежать непрерывных фланговых ударов Второй ударной армии на Волхове. Теперь их допрашивают советские офицеры. Разве не может теперь один лишь их вид убедить русских, что им противостоит полностью обессиленный противник? Гитлер, имея в виду русских, заявлял, что намерен «уничтожать живую силу». Теперь русским должно казаться, что этого он добился скорее в отношении самих немцев.

Офицеры, ведущие допрос, достаточно умны, чтобы понять, какое негативное воздействие оказывают на пленных ужасы боев, холод, лишения, страх перед сдачей в плен, шоковое состояние, когда приходится безоружным сдаваться противнику. И все-таки вопрос встает сам собой. Разве могут представлять интересы армии, желающей освободить мир от большевизма, эти бледные существа, находящиеся на грани нервного срыва, некоторые с лейкопластырями на носу, защищающими их от холода, в поношенной летней форме одежды и в задубевших на морозе сапогах, обмотанные женскими платками и занавесками, которые они нашли в развалинах домов для маскировки? Их пальцы настолько замерзли, что они даже не в состоянии вставить обойму в винтовку.

На этот счет имеется приказ командира одной из немецких дивизий, занимавших оборону. Он отражает озабоченность немецких командных инстанций моральным духом своих пехотинцев. Мы узнаем, что во время одной из операций с участием боевых разведывательных групп несколько немцев попали в плен и были сфотографированы русскими в пропагандистских целях. В приказе по этому поводу говорится дословно следующее: «Двое из этих солдат имеют на фотоснимках выражение лица, не соответствующее достойному облику немецкого воина, который должен сохраняться даже в подобной обстановке. Напротив, можно предположить, что они находятся в приятном заблуждении, надеясь таким поведением улучшить свою судьбу». Выражаясь более конкретным языком, эти солдаты радостно улыбаются в фотокамеру, довольные тем, что попали в плен. Это вовсе не нравится генералу. Он считает, что в кризисной ситуации нет места смеху. Поэтому он угрожает тем, что даст «команду перепроверить, какой была жизнь этих солдат до армии и привлечь их к ответственности в случае, если им удастся пережить плен и вернуться домой». Конечно, это все мелочи. Но в этом также есть и свои симптомы.

Некоторым офицерам становится уже ясно, что служить Отечеству и подчиняться Гитлеру — это две разные вещи. Есть даже генералы, которые категорически избегают вообще упоминать имя Гитлера в заключительной части ежедневного боевого приказа, доводимого до подчиненных дивизий. Генерал-лейтенант Фриц Линдеманн (командир 132-й пехотной дивизии. — Ю. Л. ) концовку приказа облекает в призыв: «За Германию!»

Обо всех этих разночтениях солдаты, сражающиеся на Волхове, не имеют никакого понятия. Красноармейцы тоже пока не осознают, насколько хрупкой оказалась немецкая военная машина. Но и то, что рассказывают взятые в плен немецкие солдаты, производит сильное впечатление. Они сообщают, как вынуждены копать ячейки окопов в снегу своими стальными касками, поскольку отсутствует другой шанцевый инструмент. Их заверяли, что отсечные позиции будут заранее подготовлены. Но отыскать их так и не удалось. Там, где русские танки КВ-1 всей своей мощью пробивают путь и где стремглав проносятся юркие Т-34, там застревают из-за своих узких гусениц немецкие танки Р-3 и Р-4, которым не удается выйти на соприкосновение с противником.

Немцы недооценили русских уже тогда, когда в 1929 году в Казани на Волге были организованы первые совместные учебные сборы для офицеров Красной Армии и рейхсвера по тактике боевого применения танков, а в Липецке проведены совместные учебные курсы и маневры авиационных подразделений. Фирмы «Даймлер», «Крупп» и «Рейнметалл» испытали в Казани прототипы своих танков, в том числе 23-тонного «Гросстрактора». В Липецке в их распоряжении оказались 64 самолета различных типов. Тем самым немцы смогли создать основу своего авиационного летного состава, подготовив первых 120 летчиков и 100 авиаразведчиков. Из 43 немецких авиакурсантов, прошедших выучку в Липецке, двадцать позднее стали генералами люфтваффе.

Русские тогда проявили заботу в размещении личного состава и техники, ее монтаже и обслуживании. Немцы завоевали признательность советского Генерального штаба как солдаты, имеющие солидную выучку. Они это наглядно доказали советским офицерам во время командно-штабных игр и на войсковых учениях. Немцы и русские, в то время пасынки мировой истории, создали основу для своих танковых армий и военно-воздушных сил.

Манфред Цайдлер пишет о результате такого сотрудничества: «То, что уже в 1934 году в Германии пошли в серийное промышленное производство первые боевые самолеты и первые модели танков — это без сомнения результат учебной практики рейхсвера на территории России».

Еще в 1933 году Тухачевский, человек со светскими манерами, произнес во время одного из приемов в германском посольстве в Москве тост, в котором отметил, что лишь политика разделяет немцев и русских, но не их чувства по отношению друг к другу. Дословно он охарактеризовал это как «чувства дружбы Красной Армии к немецкому рейхсверу». Согласие между рейхсвером и Красной Армией подтверждает также выказывание тогдашнего начальника советского Генерального штаба Александра Егорова, сделанное в 1934 году. Вспоминая своих немецких учителей по тактике Георга-Ганса Райнхардта и Фридриха Паулюса, он говорит немецкому военному атташе Отто Хартманну, что советские люди примут их с распростертыми объятиями, если те не будут больше востребованы в немецкой армии. Оба являются незаменимыми преподавательскими кадрами. Райнхардта мы встретим в 1941 году на подступах к Ленинграду в качестве командира 41-го моторизованного армейского корпуса. Паулюс сыграет свою спорную роль, будучи фельдмаршалом и командующим обреченной на погибель 6-й армии в Сталинграде в 1942/43 годах.

Семь лет спустя окажется, что братание в Казани и Липецке русские использовали лучше своих немецких друзей. От русских танковых исполинов как горох от стенки отскакивают снаряды немецкой 37-мм противотанковой пушки. Немецкие солдаты с мрачным юмором называют ее «прибором для обстукивания танков». Танки КВ-1 и Т-34 расплющивают эту пушку вместе с автомобилем сопровождения и орудийным расчетом, как только немецкие артиллеристы пытаются приблизиться на минимальное расстояние до цели.

Плоды совместного обучения в Липецке также отдают привкусом горечи. О том, что авиация красных является легким противником, в то время можно было узнать скорее из газет. Немецкие пилоты и бортстрелки, артиллеристы самоходных установок, водители грузовиков и ездовые гужевого транспорта знали об этом лучше других и давали волю своему гневу, ругаясь последними словами на «упрямых Иванов», пилотирующих самолеты с красными звездами.