Владимир Полушин - Николай Гумилев: жизнь расстрелянного поэта

Нельзя сказать, что и заседания Общества ревнителей художественного слова проходили всегда под эгидой Вячеслава Иванова и символизма. Были заседания, когда активно выступали члены Цеха поэтов. Так, на заседании 12 ноября, где председательствовал Ф. Ф. Зелинский, присутствовал Н. С. Гумилёв, шло обсуждение неизданных стихотворений членов Цеха поэтов А. Гумилёвой, М. Зенкевича и В. Гиппиуса.

Иногда по старой памяти ходили на «башню». 14 ноября Гумилёв повстречался в редакции «Аполлона» с Михаилом Кузминым и Зноско-Боровским. Они отправились на «башню», куда пришли уже до них граф А. Толстой, Владимир Пяст и Д. Философов. Опять допоздна читали стихи, не углубляясь в теоретические дебри. Осенью этого года Гумилёв написал три прекрасных стихотворения: «Туркестанские генералы», «Я верил, я думал…» и «Освобождение».

16 ноября поэт принял участие в заседании редакционной коллегии «Аполлона». После его окончания Кузмин и Гумилёв отправились на вечер известной в ту пору актрисы Пал-лады Олимповны Богдановой-Вельской. Вечер прошел весело, пели, шутили, было выпито много вина. Об обратной дороге Михаил Кузмин вспоминал: «Поехал со мной Гумми, терявший по дороге бумаги из портфеля».

После долгого перерыва Гумилёв получил письмо от В. Брюсова. Валерий Яковлевич выражал недовольство политикой, проводимой в отношении подготавливаемого альманаха «Аполлона».

19 ноября Гумилёв проводил у себя дома заседание кружка Случевского. На этот раз поэт предложил на суд собравшихся новую поэму «Дон Жуан в Египте». Поэму можно отнести к наиболее удачным пьесам Гумилёва. Уже 10 января 1913 года пьеса была поставлена Иоганнесом фон Гюнтером в театре в Митаве. Но настоящая постановка с резонансом в печати была 25 марта 1913 года в Троицком театре. В том же году на пьесу появились отзывы в газетах «День», «Речь», «Обозрение театров», а также в журналах «Русская мысль», «Аполлон» (№ 4) и «Театр и искусство» (№ 13). В «Аполлоне» о пьесе писал Валериан Чудовский. Хотя, по мнению критика, актеры Троицкого театра миниатюр играли «отменно плохо». И все-таки это был первый театральный успех Гумилёва.

20 ноября 1911 года состоялось очередное заседание Цеха поэтов — на сей раз на квартире Михаила Лозинского.

В конце ноября 1911 года вышел из печати первый номер «Литературного альманаха» издательства «Аполлон». В нем поэт поместил свои стихотворения «Мне не нравится томность…», «Сон», «Вечерний медленный паук…», «Я в коридоре дней сомкнутых…», «Я жду, исполненный укоров…», «Какою музыкой мой слух взволнован…», «Вот я один в вечерний тихий час…», а также стихотворения А. Ахматовой, А. Блока, К. Бальмонта, Н. Клюева, М. Зенкевича и других.

В ноябре Николай Степанович получил в подарок книги двух поэтов: Александра Блока «Ночные часы» и Николая Клюева «Сосен перезвон». Последний надписал свою книгу так: «…мы выйдем для обшей молитвы на хрустящий песок золотых островов. Дорогому Н. Гумилёву с пожеланием мира и радости от автора Андома». В ту пору Клюев стремился в Цех поэтов.

Декабрь начался с заседания Цеха поэтов в Царском Селе — 2 декабря Николай Степанович собрал у себя единомышленников. А на следующий день он выступал на заседании Общества ревнителей художественного слова с речью, посвященной памяти И. Ф. Анненского. На заседании председательствовал Вячеслав Иванов. Валериан Чудовский сообщал о заседании в журнале «Аполлон» (1911. № 20): «…в первой части своей <���оно> посвящено было памяти Иннокентия Анненского, бывшаго члена Совета Об-ва, по случаю исполнившейся 30-го ноября годовщины смерти его. <���…> Н. С. Гумилёв, О. Мандельштам высказывались о значении поэта для современной лирики. Последний определил Анненского, как поэта с отливом дионисийского чувства…»

В декабре 1911 года случилось два малоприятных для Гумилёва события. В двенадцатом номере журнала «Русская мысль» жена поэта опубликовала стихотворение «Муж хлестал меня узорчатым…». Конечно, это был эпатаж. Анна Андреевна любила, чтобы ее жалели. Но данная публикация породила целую серию анекдотов о жестокости добрейшего Николая Степановича.

Другая акция состоялась 10 декабря перед заседанием Цеха поэтов, которое прошло на квартире у Е. Кузьминой-Караваевой. Перед собранием его участники (Гумилёва, к его счастью, не было) собрались пообедать в модном ресторане «Вена». Выпив достаточное количество горячительных напитков, они провозгласили Блока королем русских поэтов. В начале прошлого века это было модно — был гений Игорь Северянин, потом появился председатель земного шара Велимир Хлебников, был король поэтической эстрады Николай Агнивцев. Естественно, Гумилёву, хотя любившему поэзию Блока, все равно было бы неприятно об этом услышать.

Последнее заседание Цеха поэтов в 1911 году прошло 20 декабря на квартире у Михаила Лозинского. В конце 1911 года Николай Степанович отправил своему бывшему учителю Валерию Брюсову письмо с официальным приглашением во время приезда в Санкт-Петербург побывать у него в Царском Селе или хотя бы позвонить по телефону 555.

Новый, 1912 год уже не был похож на ушедший 1911-й хотя бы тем, что открывшаяся в ночь с 31 декабря на 1 января 1912 года «Бродячая собака» полностью изменила жизнь петербургской творческой богемы. Появилось нейтральное место, где могли за столиками с вином и бутербродами сходиться люди самых разнообразных взглядов. Программы были от увеселительных и развлекательных до скандальных. Теперь Гумилёв бывал не только в Обществе ревнителей, на заседаниях Цеха поэтов, но и в «Бродячей собаке». Создатель «Собаки» Борис Пронин вспоминал через много лет: «„Собаку“ придумал всецело я. В 1901–1904 гг. я был в школе Художественного театра, учился по классу режиссуры. И во время гастролей Художественного театра каждый сезон весной театральная молодежь, да и старики были бездомными. И вот у меня возникла мысль, что надо создать романтический кабачок, куда бы мы все, „бродячие собаки“, могли приткнуться, дешево покормиться и быть у себя — бродячие, бесприютные собаки. <���…> Весь конец 1911 г. я бегал по Петербургу, искал и в конце концов набрел на идеальное помещение: угловой дом рядом с Михайловским театром, вход во втором дворе. С улицы вход был забит, и мы его так и оставили. Для нас это была идеальная штука, подвал и вход во дворе, тут не нужен был бельэтаж, куда на шум может ворваться полиция».

В январе Гумилёв провел несколько заседаний Цеха поэтов. Причем прямо из «Бродячей собаки» утром 1 января нового, 1912 года он с членами Цеха поэтов отправился в Царское Село, где и состоялось первое заседание в новом году.

Днем 28 января Гумилёв навестил Сергея Городецкого, они обсуждали программу нового литературного направления. Намечали провести очередное заседание с целью выработать программные документы. У Городецкого Николай Степанович застал Кузмина и предложил Михаилу Алексеевичу отправиться на несколько дней к нему в гости — отдохнуть и поработать в тиши. Тем же днем Гумилёв присутствовал на заседании Общества ревнителей художественного слова, посвященном 75-летию со дня гибели А. С. Пушкина. Открыл заседание Вячеслав Иванов, а потом выступил Борис Николаевич Бугаев с докладом о своих исследованиях пятистопного ямба. Основывался он на своем труде «Символизм». Говорил об изысканиях в этой области их московского кружка и приводил примеры. Вечером Николай Степанович отправился на Петроградскую сторону на улицу Церковную, 23, где на квартире у М. Г. Веселковой-Кильштет происходило заседание кружка Случевского. Заседание тоже было посвящено памяти А. С. Пушкина.