Юрий Герт - Раскрепощение

Песня моя, ты лети по аулам,

Слушайте, степи, акына Джамбула...

И дальше — о Сталинской Конституции, принятой в 1936 году, т.е. через три-четыре года после того, как в степях погибло от голода около трех миллионов человек:

Закон, по которому радость приходит,

Закон, по которому степь плодородит,

Закон, по которому сердце поет,

Закон, по которому юность цветет...

И вот, чтобы знали, чтобы помнили свою историю и не допустили повторения ее ошибок — с этой именно целью в Алма-Ате, в Доме кино собрались желающие участвовать в движении «Мемориал». Была осень

1988 года — прошло немногим более полутора лет после того, как в кинотеатре «Россия» мы увидели «Покаяние» — и среди зимы запахло весной... В Доме кино, собрались люди разного возраста, разных наций, здесь находились и дети, внуки широко известных в Казахстане общественных деятелей, ученых, поэтов, уничтоженных в годы сталинского террора, и родственники жертв, чьи имена хранятся лишь в тесном семейном кругу, и те, кому повезло уцелеть, но для кого нет границы между страданиями — собственными и чужими... Кого здесь не было наверняка, так это — палачей. И тех, кто сочувствует палачам, не жертвам... Да о них и не думалось в тот вечер, в уютном, просторном, торжественном зале Дома кино. Впрочем, и тут возникли споры, живая дискуссия — памятник или памятники? Только ли в Москве, или и у нас, в Казахстане? Только ли в Алма-Ате, или и в Караганде, в Целинограде, Джезказгане, других местах?.. А значит— и номер счета для добровольных взносов — один или несколько?..

Я слушал споры, слушал, как в заключение говорила с трибуны старая женщина, вдова Емелева, промыкавшаяся восемнадцать лет по лагерям,— ее интонации были благородно-сдержанны, а речь отличалась той высокой интеллигентностью, в которой неразделимо слиты полная естественность и чувство формы, смотрел, как принимает она букет белых хризантем, благодарит — худенькая, с густо иссеченным морщинами лицом, но — прямая, исполненная достоинства... Она чем-то напомнила мне Веру Григорьевну Недовесову, тетю Веру... Караганду... Наши «литературные среды» в начале шестидесятых. Все, что случилось потом... Живые воскрешают мертвых, мертвые — живых,— кажется, тогда-то мне и пришла в голову эта мысль.

Тем не менее — на том вечере, в Доме кино, ни у меня, ни у других, по-моему, особенной эйфории в душе не было.

«22 ноября Центральное телевидение показало фильм «Очищение», рассказывающий о судебном процессе по иску И. Т .Шеховцова к редакции газеты «Советская культура» и писателю Алесю Адамовичу. Свердловский районный народный суд города Москвы отклонил иск Шеховцова, который оскорбился, что в статье «Накануне» Адамович назвал его торжествующим защитником палачей.

И. Шеховцов с решением райсуда не согласился и подал кассационную жалобу. Московский городской суд признал решение районного суда обоснованным.

К особенностям слушания дела в городском суде можно отнести тот факт, что зал был до отказа заполнен сторонниками И. Т. Шеховцова. Были плакаты, предупреждающие, к чему приводит «десталинизация», лозунги, требующие призвать к ответу «Советскую культуру», писателя Адамовича, на некоторых транспарантах воспроизводились газетные статьи 30-х годов, в которых клеймили Бухарина, Каменева, Зиновьева. В перерыве проходили самые настоящие митинги, и для этого присутствующим, как ни странно, не потребовалось разрешения властей. Речь И. Т. Шеховцова неоднократно прерывалась бурными, продолжительными аплодисментами».

(«Советская культура», 26 ноября 1988 г.)

«Всего Шеховцовым, по его собственному признанию, было направлено в различные суды 17 исковых заявлений в защиту чести и достоинства Сталина, а также 54 статьи и письма, многие из которых содержат клеветнические измышления, в различные газеты и журналы. Так, в своем заявлении, направленном Шеховцовым в адрес прокурора г. Москвы 17 июля 1978 г., о привлечении к уголовной ответственности профессора, доктора исторических наук В. Поликарпова в связи с опубликованием им статьи о трагической судьбе видного деятеля Коммунистической партии, большевика-ленинца Федора Раскольникова, гр. Шеховцов написал, что Поликарповым якобы «были распространены заведомо ложные измышления, порочащие советский государственный и общественный строй, глубоко оскорбляющие патриотические чувства советских людей»...

(Там же, из речи адвоката А. Л. Мове).

Когда-то, в году 1950 или 1951, на литфаке Вологодского пединститута, где я учился, среди благоухающего дешевыми пробными духами девичьего моря появилось, подобно выступающим из волн рифам, несколько редкостных у нас мужских фигур. Одна мне запомнилась: полноватая, коренастая, неуклюжая, с мягкой, нерешительной улыбкой на добродушном лице... Володя Пудожгорский учился курсом или двумя младше меня, близкого знакомства между нами не возникло, за время совместной учебы на факультете мы не обменялись, по-моему, и десятком слов. И вот, спустя сорок лет, читаю в «Комсомолке»:

«Прошу суд рассмотреть мое заявление об оскорблении и унижении личного достоинства В. Пудожгорским, опубликовавшим в газете «Вологодский комсомолец» письмо под названием «О портрете сталиниста (В. Ф. Попову)»... Прошу суд обязать В. Пудожгорского принести извинения не только мне, но и моим единомышленникам».

(Из искового заявления В: Ф. Попова).

«Судья: Какие конкретно слова из письма товарища Пудожгорского вы считаете оскорбительными для себя?

Истец: Главное содержание оскорбления — сравнение моей позиции со взглядами белогвардейцев-монархистов, связывающих свой патриотизм с верностью царю.

Судья: Вы считаете, что вас назвали белогвардейцем-монархистом?

Истец: Поскольку Сталина сейчас называют монархом, то получается — я верен ему... Я считаю, что Сталин, возглавляя партию, сделал очень много. Так отношусь к нему я и большинство ветеранов.

Ответчик: Меня в письме Попова задело, что он написал о сталинистах как о патриотах, интернационалистах и вообще только хорошее. Какой же интернационализм, когда уничтожались целые народы, проводился геноцид?..

...Полковник в отставке Попов носит на военном кителе рядом с орденскими планками самодельный значок с портретом Сталина. Но на суде он был без значка. Почему?

— Знак нуждается в обновлении,— говорит он.— Отремонтирую — и снова надену».

(«Комсомольская правда», 4 января 1989 г.)

Там же было сказано, что В. Пудожгорский, 1932 г.р., член КПСС с 1961 г., работает в том же Вологодском пединституте, доцент кафедры литературы.

Шеховцов — далеко, Попов (с помощью ниточки-воспоминания о Володе Пудожгорском) — уже ближе, а совсем близко — «Простор». Наш, алма-атинский журнал, в котором я проработал двадцать три года... Это уже не где-то, не с кем-то...