Алексей Гусев - Юность, опаленная войной

Тем временем Нина развязала узел, достала и развесила на спинке стула свой «концертный» костюм. Когда же она в сарафане и кокошнике предстала перед подругами, те просто ахнули.

— Артистка, да и только! — воскликнули они.

В это время раздался звонок, оповещающий о начале концерта. В зале наступила тишина.

В комнату вбежал запыхавшийся ведущий выступления:

— Хор Вышедской школы, на сцену! А где Старцева? — торопливо спросил он.

— Да вон, вон она! — кто-то указал в сторону Нины. Увидев девочку в русском сарафане, ведущий вежливо сообщил:

— Ваше выступление, товарищ Старцева, следом за хором.

Мигом комната опустела. Нина осталась одна. Подошла к зеркалу и осмотрела себя.

— Кажется, все в порядке, — успокоилась Нина. И все-таки от напряжения, ожидания выхода на сцену Нина ощущала легкий озноб. Выпив несколько глотков воды, успокоилась. Прислушалась. Со сцены слышалась бодрая мелодия песни «По долинам и по взгорьям». А когда хор исполнял последний куплет «Тачанки», Нина встала и решительно направилась к сцене. После выступления хора в зале раздались аплодисменты. Ее подруги, раскрасневшиеся и взволнованные, перегоняя друг друга, быстро покидали сцену.

А через несколько минут почти у самой рампы в русском сарафане появилась Нина. Окинув взглядом зрительный зал, она запела «Валенки». И сразу же представила себе русскую, занесенную снегом деревню, поземку, стройные березы и бегущую на свидание девушку. Когда пропела последние слова песни и смолкли звуки гармони, в зале раздался взрыв дружных и долгих аплодисментов.

Она низко поклонилась публике и не торопясь направилась за кулисы.

— Молодец Старцева! — первым похвалил ее преподаватель пения.

— Здорово, как Русланова! — поздравили ее подруги.

Домой учащиеся Вышедской школы возвращались с хорошим и приподнятым настроением. За высокохудожественное исполнение школьный хор и Нина Старцева были награждены грамотами.

Тридцатые годы… Отца Нины, бывшего забойщика, партия в 1937 году отзывает из Белоруссии в Донбасс. На этот раз Илларион Нестерович поселяется в поселке Краснодон, что в четырнадцати километрах от города Сорокино (будущего Краснодона), и снова с отбойным молотком начинает работать в забое.

До получения квартиры в Краснодоне Анна Андреевна с дочерью на время из Дуброво переезжает в Березну. Здесь, в родной деревне, среди многочисленных родственников, подруг Нина проводит лето, а с 1 сентября начинает учебу в 6-м классе Березнанской неполной средней школы.

Классным руководителем была преподаватель литературы, белорусского языка Евгения Захаровна Николащенко — умный, чуткий, хорошо знающий свое дело педагог. В своей воспитательной работе много времени она уделяла развитию у детей гражданственности, любви к своей земле, Родине. К подготовке проведения утренников, посвященных знаменательным датам, Евгения Захаровна не только привлекала, а увлекала весь класс, превращая эти мероприятия в важное событие всей школы. На них нередко Нина с увлечением декламировала публицистические стихи Я. Купалы, В. Маяковского.

В ноябре 1937 года отец прислал письмо, в котором сообщал, что в поселке Краснодон получил квартиру, и просил приехать.

Сборы Анны Андреевны и Нины были недолгими. До города Витебска на лошади их подвез отец Иллариона Нестеровича — Нестер Макеевич Старцев.

— Смотрите, не забывайте! Пишите, хотя бы два слова — живы и здоровы. А больше нам и не надо, — торопливо наказывал невестке Нестер Макеевич, стоя на перроне Витебского вокзала. — Передай Иллариону, что будем вас ждать на следующее лето. Не приедете — обижусь!

Но вот прозвучал сигнал отправления поезда. Пассажиры и провожающие засуетились. Дед быстро поцеловал любимую внучку и Анну Андреевну. Рывком дернуло вагоны. Поезд тронулся, постепенно набирая скорость.

— Пишите… Будем ждать! — вытирая набежавшие слезы, уже вдогонку поезду кричал Нестер Макеевич.

Нина, вплотную прислонившись лицом к стеклу окна, в ответ дедушке энергично махала платком. А когда исчезли станционные постройки, она, заняв свое место напротив матери, с любопытством принялась смотреть в окно. А навстречу несущемуся поезду уже мелькали железнодорожные будки, станции, многочисленные деревни, рощи, реки, озера.

— Как же красива наша земля! — мечтательно подумала про себя Нина.

Чем дальше поезд удалялся на юг, тем все меньше становилось лесной растительности… На третьи сутки пути лес почти совсем исчез, а вместо деревянных домов появились глинобитные белые мазанки. Куда ни глянешь, до самого горизонта — все поля да высокие пирамидальные тополя.

Несмотря на яркие дорожные впечатления, на сердце у девочки было тревожно и неуютно: ее родные, любимые подруги, товарищи по школе остались теперь далеко, позади, в Белоруссии…

На перроне вокзала в городе Ворошиловграде их встретил Илларион Нестерович. Увидев отца, Нина первой бросилась к нему.

— Здравствуй, доченька! Здравствуй, дорогая Анна! Наконец-то я вас дождался! — радостно восклицал он, обнимая и целуя дочь и жену.

До поселка Краснодон добирались на попутной полуторке. В дороге Нина снова с любопытством рассматривала мелькавшую степь и высоко парящих в небе птиц.

В поселке Краснодон Старцевы поселились в двухквартирном доме № 5 по Клубной улице. Этот район местные жители назвали Пятовщиной.

Анна Андреевна, осмотрев новое жилье, осталась довольна. На следующий день она вместе с Ниной принялась наводить порядок в доме. Вскоре жилые комнаты были оклеены новыми обоями, покрашены полы. Квартира стала уютной.

С тыльной стороны дома к половине Старцевых прилегал небольшой участок огороженной земли, больше похожий на палисадник, чем на огород. Давно заросшие грядки и высокий, засохший бурьян свидетельствовали, что предыдущие хозяева квартиры не очень-то уделяли внимание земле.

Илларион Нестерович по-хозяйски поправил забор, а потом весь участок старательно перекопал. Земля имела удивительно черный цвет. Это сразу же отметила и наблюдательная Нина, уверяя родителей, что такой черной земли она никогда не видела ни в Дуброво, ни в Березне.

Вдоль забора Илларион Нестерович посадил саженцы вишен, а ближе к дому — груш. На специально сделанной грядке Анна Андреевна старательно высадила клубнику.

— Знаю, что сажаю поздновато, но при такой теплой и дождливой осени думаю, что успеет еще прижиться, уверяла она своих домашних и соседей по дому.

Несмотря на большую занятость по работе, дому Старцевы часто вспоминали свою родную синеокую Беларусь, ее озера, густые смешанные леса и величественных аистов, живущих в деревнях.