Николай Стариков - Сталин. Вспоминаем вместе

Тут уже и Криппс выразил предположение, что, возможно, существует неясность в трактовке самого слова «соглашение». Приходится Сталину разъяснять, как он понимает соглашение: Англия и СССР обязываются оказывать друг другу вооруженную помощь в войне с Германией; обе стороны обязываются не заключать сепаратного мира. «При подобной элементарной постановке вопроса непонятны причины нерешительности Англии» [469], – говорит Сталин. Посол Криппс заявляет, что, как он понял Сталина, необходимо иметь соглашение или обмен нотами по вопросу об оказании обеими странами друг другу помощи и об обязательстве не заключать с Германией сепаратного мира. Сталин отвечает, что посол понял его правильно. Что дальше? Раз британский дипломат понял правильно, можно перейти к конкретике. Нет, не этому учат английских дипломатов. «Динамо» Лондон продолжает выбранную линию игры. Криппс, пообещав проинформировать свое правительство, заявляет, что, по его мнению, лучшим способом заключения соглашения будет… обмен нотами. Сталин говорит, что, по его мнению, было бы лучше сделать так, как это делается обычно при заключении пакта о взаимопомощи, а именно – подписать соглашение. Сотрудничество, о котором говорил Черчилль в своем выступлении 22 июня, дело, конечно, хорошее, но такое сотрудничество будет спорадическим и недолгим. Если же обе стороны окажутся связаны пактом о взаимопомощи, тогда будет возможно определенное длительное и неслучайное сотрудничество. В конце своей речи Сталин вновь говорит предельно жестко: «…если же такой пакт для Англии неудобен и нецелесообразен, то это надо сказать ясно и прямо» [470].

Заверив Сталина в том, что он всегда хотел заключения подобного пакта между Англией и СССР, Криппс заявил, что в Англии и США существуют еще группировки, которые нужно убедить в необходимости сотрудничества между СССР и Англией. Учитывая это, Криппс считает, что заключение соглашения, возможно, окажется преждевременным. В ответ Сталин вполне справедливо замечает, что будет еще более опасно опоздать с заключением подобного соглашения. Криппс выражает надежду, что ему удастся уговорить свое правительство заключить предлагаемый Сталиным пакт. Однако это потребует времени, и Криппс просит Сталина не разочаровываться, если придется немного обождать. В настоящий же момент каждый день сотрудничества приближает день заключения такого соглашения. Посол Англии так и говорит – «каждый день сотрудничества», на что Сталин заметил, что он «не видит какого-либо сотрудничества между обеими странами. Пока это только разговоры о сотрудничестве» [471].

Я не случайно привел такой значительный кусок беседы Сталина и английского посла. И в дальнейшем всю войну записи бесед Сталина с Черчиллем, протоколы различных конференций и встреч всегда будут нести одну особенность: четкая и ясная линия Сталина против уверток и попыток увести дело в сторону со стороны англичан. Бесполезных попыток, потому что Сталин оказался в дипломатии сильнейшим игроком и сумел, несмотря на все уловки, на все ужимки и отговорки, получить от Британии желаемое. Так, например, 10 июля 1941 года Сталин вновь встречается с послом Великобритании [472]. Вы понимаете разницу между договором или соглашением и декларацией или заявлением? Думаю, да. Первое – обязывает, второе – не обязывает ни к чему. Именно поэтому британский посол настаивает, чтобы подписываемый англо-советский документ носил название «согласованной декларации». Тогда Сталин в шутливом тоне заметил: « А не боится ли Англия, что русские сами победят Германию и скажут Англии, не хотим, мол, с вами иметь никакого дела ?» [473]Посол Англии смеется: сторонам, подписавшим соглашение, такое делать нельзя. И попадает в логический тупик – ведь сам только что призывал назвать документ не соглашением, а декларацией. После чего Сталин вторично спрашивает, как же все-таки должны называться подписываемые бумаги. Британский дипломат упорно старается свести все к ничему не обязывающей форме. Пытается вывернуться и потому говорит, что пусть это будет «соглашение в форме декларации» [474]. В этой декларации и будет сказано, что стороны заключили соглашение. На предложение Сталина назвать документ не декларацией, а договором посол заявляет, что договор по своему содержанию гораздо сложнее. Имеет различные дополнения, приложения и т. п. Вот впоследствии можно будет выработать такой договор. Поэтому в качестве названия британской стороной предлагается целых два варианта: «согласованная декларация» или «декларированное соглашение» [475].

Декларированное соглашение. Впору только посмеяться. Но Сталину не до смеха при всем его прекрасном чувстве юмора. Ведь немецкие войска прорывают нашу оборону ситуация очень серьезная. Можно только выразить уважение сталинской выдержке и терпению. На предложения посла Англии он отвечает, что на опыте Мюнхена мир уже убедился, что декларации никто не выполняет. И потому предлагаемое название может вызвать в мире ощущение, что СССР и Англия друг другу не доверяют. Только после этого посол Британии вынужден согласиться на название «соглашение». Через четыре дня после этой беседы оно подписывается.

Подведем первые итоги: почти три недели ушло у Сталина, чтобы буквально вырвать у англичан хоть что-то, похожее на официальный документ.Потому что в тексте соглашения опять-таки нет никакой конкретики. Что и нужно Лондону.

СОГЛАШЕНИЕ О СОВМЕСТНЫХ ДЕЙСТВИЯХ ПРАВИТЕЛЬСТВА СОЮЗА ССР И ПРАВИТЕЛЬСТВА ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА В СОЕДИНЕННОМ КОРОЛЕВСТВЕ В ВОЙНЕ ПРОТИВ ГЕРМАНИИ

12 июля 1941 г.

Правительство Союза ССР и Правительство Его Величества в Соединенном Королевстве заключили настоящее Соглашение и декларируют о следующем:

1. Оба Правительства взаимно обязуются оказывать друг другу помощь и поддержку всякого рода в настоящей войне против гитлеровской Германии.

2. Они далее обязуются, что в продолжение этой войны они не будут ни вести переговоров, ни заключать перемирия или мирного договора, кроме как с обоюдного согласия.

Настоящее Соглашение заключено в двух экземплярах, каждый на русском и английском языках. Оба текста имеют одинаковую силу [476].

Из текста соглашения видно, что союзниками Великобританию и СССР можно в июле 1941 года назвать очень условно. Но главного Сталин добивается: Лондон подписывает документ, в котором обязуется не подписывать сепаратного мирного договора с Гитлером [477]. После подписания соглашения СССР начинает еще более энергично «подвигать» английских коллег к настоящим боевым действиям против Германии. 15 июля 1941 года Молотов в беседе с послом Криппсом предлагает англичанам разработать и осуществить операцию по освобождению от немцев Норвегии. Посол Британии вежливо обещает «довести до сведения» своего МИДа эти предложения [478]. Понимая, что так может продолжаться практически бесконечно, что англичане могут годами «информировать», «совещаться», «взвешивать все за и против», 18 июля 1941 года Сталин пишет письмо Черчиллю. В нем он указывает, что военное положение Советского Союза, равно как и Великобритании, было бы значительно улучшено, если был бы создан второй фронт против Гитлера на западе (Северная Франция) и на севере (Арктика) [479]. Создать такой фронт легче именно сейчас – когда все силы нацистов отвлечены на борьбу с русскими. 19 июля 1941 года Черчилль принимает Ивана Майского, получает письмо Сталина. После прочтения он говорит послу СССР, что против высадки во Франции, но возлагает большие надежды на бомбардировки Германии. Весьма характерна фраза Майского в телеграмме в Москву: «Я сообщил Черчиллю об отказе воздушного министерства продавать нам аэропланы вообще и просил его вмешаться в это дело… Параллельно я спросил премьера, не могли бы англичане перебросить в СССР известное количество самолетов с Ближнего Востока? Ясного ответа на мой вопрос я не получил» [480]. Лондонский туман клубами заползал в английскую политику. То, что делали британцы летом 1941 года, когда-то показал в одной из своих юморесок Аркадий Райкин. Вместо ответов на конкретные вопросы герой Райкина отправлял в ответ телеграммы, полные ничего не означающих фраз. В похожей манере отвечает и Лондон на все конкретные вопросы Сталина и Молотова. 21 июля 1941 года Черчилль пишет ответное письмо Сталину. Снова красивые фразы: «Все разумное и эффективное, что мы можем сделать для помощи вам, будет сделано» [481]. Британский премьер пишет, что между 28 июля и 2 августа британский флот нанесет удар по судам немцев, перевозящим подкрепления в Норвегию и Финляндию [482]. 26 июля 1941 года сэр Уинстон пишет новое послание Сталину, указывая в нем, что Англия посылает в Россию 200 истребителей «Томагавк» [483]. 28 июля 1941 года Черчилль опять за письменным столом. Вместо сообщения о нанесенном ударе по немецким кораблям и войскам он пишет Сталину: «Великолепное сопротивление русских армий в защите родной земли объединяет всех нас. Предстоящей зимой Германии придется испытать ужасную бомбардировку. Еще никто не испытал того, что им предстоит» [484].