Леон Дегрелль - Эсэсовский легион Гитлера. Откровения с петлей на шее

Один из полков наступал прямо на запад в направлении Туапсе. Другой, полк Отте, к которому мы были приданы, наступал сквозь лес, чтобы выйти к Адлеру на побережье Черного моря. Командир дивизии отважно разместился между этими двумя колоннами, которые расходились все больше и больше. Его прикрывала только штабная рота, солдаты которой лучше умели обращаться с карандашами и ластиками, чем с пулеметами и гранатами.

Передвигаясь бросками, батальоны сменяли друг друга. В момент падения Майкопа мы находились в передовом охранении, но в первые дни наступления в горах должны были действовать в качестве тылового прикрытия.

Мы захватили врасплох некоторое количество большевиков, которые возвращались в ярмарочный городок. Нас вызвали на помощь крестьяне, и красные были быстро уничтожены.

18 августа мы атаковали деревню, которая находилась в 500 метрах выше нас, где укрепился противник. Две наши роты тихо поднялись на высоту и бросились врукопашную. Красные почти не сопротивлялись. Они вскоре бежали, бросив все свое оружие.

Все шло хорошо.

Проявив незаурядную отвагу, полк Отте за три дня прошел более 150 километров через джунгли, горы и ущелья. Новости поступали превосходные. Авангард находился всего в 3 километрах от дороги, ведущей к Черному морю. Потрясающе!

Страхи первого дня улетучились. Настал наш черед идти на фронт. Еще одна неделя, и мы будем на пороге Грузии!

Все переменилось в один вечер.

Наш полк углубился в горы и приближался к своей цели. Однако в тылу, в десятках километров позади наступавших подразделений, противник неожиданно перерезал дорогу.

Укрывшись в зарослях, красные пропустили наши 2000 человек, а потом затянули сеть. Они прятались буквально в каждом овраге. Пытаясь отойти назад, полк натыкался на одну засаду за другой. В воздухе запахло катастрофой.

В центре штабная рота, которая сопровождала генерала Руппа и двигалась без охранения в нескольких десятках километров от обоих полков, тоже была отрезана. Несколько часов генерал сидел в осаде в деревне Ширванская. Старые ординарцы, секретари, ветеринары, сержанты интендантской службы сражались, как могли. Но подходы к деревне были в руках красных.

Русские также контролировали дорогу, ведущую от Ширванской в тыл. Там они серьезно укрепились на важнейших перекрестках.

Мы получили по радио срочный приказ идти на выручку. Нам предстояло за одну ночь пройти 20 километров по горам, а потом схватиться с противником, который устроил множество засад, и освободить командира дивизии из Ширванской.

Ночь была темной, как чернила. В небе ни единой звездочки. Уже через час стало понятно, что дальше двигаться не получится. Один из наших солдат получил рану в спину, а несколько лошадей свалились в пропасть глубиной несколько сот метров.

Рано утром мы возобновили марш. На рассвете стало видно, что над горами висят огромные угрожающие тучи. Мы перебрались через очень красочное ущелье, а затем вошли в лес огромных дубов. Некоторые деревья были недавно спилены и лежали поперек дороги. Мы двигались, держа пальцы на спусковых крючках.

Жара была удушающей. В небе гремел гром. Примерно в 10.00 на голом склоне горы напротив нас мы увидели белую деревеньку Прусская, наше последнее место отдыха перед встречей с противником.

Затем внезапно разразился ливень, с небосвода хлынул настоящий поток, и мы в мгновение ока промокли до нитки, словно свалились в реку. После того как мы добрались до первых изб, дорога размокла, покрывшись слоем жидкой глины толщиной 15 сантиметров. Наша колонна буквально застряла в ней.

Но мы должны были двигаться вперед. И мы кое-как двигались.

Два немецких офицера шли пешком впереди нас. Их автомобиль вместе с другими машинами налетел на засаду русских сразу перед грозой. Они сумели вырваться после яростной схватки.

Дождь прекратился. Долины заполнили влажные испарения, поднимающиеся из глубины. Они медленно поднимались к вершинам, где солнце сверкало на свежеумытой зеленой траве.

Мы проделали еще 2 километра, хотя на ногах висели целые глыбы глины. Затем нам пришлось искать укрытие. Мы подошли к горам, занятым русскими. Мы смотрели, как дорога поднимается, петляет и исчезает в лесу. Весь склон порос деревьями. Дубовая роща уходила на юго-восток, а потом снова поднималась по склону огромной горы.

Наш командир отдал боевой приказ, нам следовало развернуться тремя колоннами и начать атаку. Мы очень мало знали о противнике, исключая то, что он имел два батальона пехоты и эскадрон кавалерии. Он имел артиллеристов и автомобили и несколько трофейных противотанковых орудий. Противник, несомненно, думал, что мы наверняка попадемся в ловушку.

Однако когда красные увидели, что наши роты разворачиваются, они поняли наши намерения.

Мы смогли спуститься по склону без трудностей. Ни единый винтовочный выстрел не нарушил странную тишину долины. Две машины, горящие на вершине горы, — вот и все, что оживляло пейзаж.

Мы намеревались пробраться кустами к маленькому пригорку. Там можно было найти временное укрытие.

Я пополз к пригорку, продираясь сквозь густой кустарник, подтягиваясь на левом локте, в правой руке у меня был пистолет. В 20 метрах позади меня ждали солдаты.

Я добрался до вершины холмика, буквально рядом со мной русский офицер полз на животе, точно так же, как я. Мы выстрелили одновременно. Его пуля просвистела у меня над ухом. Моя попала несчастному прямо в лоб. Бой за Прусскую начался.

Перекрестки, которые нам следовало атаковать между Прусской и Ширванской во второй половине дня 19 августа 1942 года, находились позади нескольких ложбин. Мы бросились на главные силы противника вниз по склону, причем через каждые 15 или 20 метров падали на землю, укрываясь в малейших складках местности и прячась за редкими сливовыми деревьями.

Перед нами голый склон пошел вверх. Когда русские увидели, что мы достигли дна долины, они пришли в страшное возбуждение. Они подожгли несколько немецких повозок с боеприпасами, которые захватили, и столкнули их на нас. Эти монстры затарахтели вниз по склону с адской скоростью, взрывающиеся снаряды разлетались в разные стороны. Мы уткнулись носами в землю, а над головами летали тысячи раскаленных осколков.

Лобовая атака могла завершиться бойней. Поэтому я взял трех добровольцев, которые были опытными солдатами, и повел их в обход правого фланга. Мы добрались до рощи остролиста, затем проползли в лес и просочились между передовыми русскими постами. Мои три парня следовали за мной на расстоянии 10 метров. Я хотел обойти противника с фланга, но оказался прямо за ним. Сквозь ветки я видел советский лагерь.