Михаил Николаев - Добровольцы, шаг вперед!

- Прошу учесть еще одно обстоятельство, - уточнил комполка. - Над берегами Дуная снизимся до минимальной высоты и пойдем на максимальных оборотах моторов. Рокот наших моторов должен будет заглушить шум корабельных двигателей.

В первой и второй эскадрильях также было выделено по одному экипажу на непосредственное сопровождение флотилии. Это летчики Григорий Усольцев и Федор Парфенов, штурманы Иван Чернышев и Мубарак Зарипов. Самые опытные экипажи.

В первую половину ночи наши По-2 бомбили в основном Эстергом и артиллерийские батареи на берегах Дуная. Усольцев с Чернышевым, идя на предельно малой высоте, обнаружили рядом с мостом через реку артиллерийскую батарею, которая открыла огонь по самолетам Анисимова и Парфенова. Верный своей тактике, Иван Чернышев с низкой высоты сбросил ампулы с горючей жидкостью на артиллерийские позиции врага. Пожар на батарее значительно снизил активность зенитчиков. Довершили начатое Иваном дело Саша Костров и Мубарак Зарипов. Они довольно точно отбомбились по зенитным орудиям, а главное, позволили кораблям Дунайской военной флотилии незамеченными пройти под мостом у Эстергома.

Во вторую половину ночи полку предстояло бомбить войска и технику противника в Комарно, куда уже полетели экипажи 992-го авиаполка, базировавшиеся на одном с нами аэродроме. Парторг полка капитан Изотов побывал на КП соседей, поговорил с летчиками. Вернувшись, Федор Данилович обошел все экипажи, готовившиеся к полету на Комарно, и провел с комсомольцами индивидуальные беседы.

- Куда, Сережа, лететь собираетесь? - спросил он у Ершова.

- На Комарно.

- Тогда слушай меня. Наши войска там с юга уже подошли к Дунаю, учти это. Я только что был у девятовцев.

- Девятовцы туда уже летали?

- Да, недавно вернулись. Говорят, что цель сильно прикрыта зенитками и прожекторами. Я присутствовал при их докладах. Прожекторов там три. - И Федор Данилович подробно объяснил, где установлены прожекторы. - Зенитки же бьют из трех мест: с юго-восточной окраины - две и одна с северной. Давай я тебе отмечу на карте-схеме.

Такие беседы парторг полка провел почти с каждым экипажем, улетавшим на Комарно. Подошел Изотов и к самолету старшего лейтенанта Дмитрия Литвинова. Литвинов прибыл в наш полк недавно и теперь летал с одним из лучших штурманов полка - лейтенантом Суворовым. Капитан Изотов знал, что Литвинов и Суворов в эту ночь были свободны от полетов.

- Иван Васильевич! - обратился он к Суворову, которого помнил еще по Калининскому фронту. - Рад тебя видеть в боевом снаряжении. Но, как мне известно, ты сегодня отдыхать должен...

- Должен, да не обязан, - отшутился штурман. И уже всерьез: - Не такая сегодня ночь, чтобы отсыпаться.

Литвинову и Суворову Изотов тоже рассказал об обстановке в зоне противника, указал расположение зениток и прожекторов. В конце добавил:

- Ну а как действовать над целью, не мне вас учить.

- Будь спокоен, Федор Данилыч, не посрамим земли русской, - отозвался Суворов.

Это был последний полет экипажа. Вылетев следующей ночью на выполнение боевого задания, молодой коммунист Дмитрий Литвинов и комсомолец Иван Суворов на свой аэродром больше не вернутся...

После того как Комарно был освобожден, командир первой эскадрильи капитан Ершов и штурман старший лейтенант Маслов получили у командира полка разрешение слетать днем в район города на поиски невернувшегося самолета. Вместе с ними полетел и экипаж Анисимова.

Сделали круг над городом. На земле среди множества воронок от бомб и снарядов Ершов обнаружил бесформенную кучу металла.

- Похоже на мотор, - сказал Маслов и спросил Ершова: - Сможешь посадить самолет поблизости от этого места?

- Что за вопрос? Конечно, смогу.

Оба самолета пошли на посадку.

Бесформенная масса металла и в самом деле оказалась мотором М-11 с самолета По-2. Ершов прочитал его заводской номер, затем заглянул в свою записную книжку:

- Это мотор с самолета Литвинова.

К летчикам подошли местные жители и солдаты военной комендатуры.

- Что ищете? - по-русски, хотя и с сильным акцентом, спросил пожилой мужчина, словак.

- Здесь погибли наши боевые друзья, - ответил Изотов.

Старик некоторое время стоял молча, опустив голову.

- Хорошие были у вас друзья, - наконец сказал он. - Они погибли, как герои. Не знаю, что у них случилось в воздухе. Но мотор гудел. А вот тут, - он показал рукой на разбитую неподалеку площадку, - были зенитные орудия. Самолет врезался в расположение артиллеристов. Немцы тогда многих своих недосчитались... А ваших ребят мы той же ночью в воронке похоронили...

"Не посрамим земли русской..." - вспомнил парторг слова Суворова перед вылетом.

Солдаты из комендатуры по просьбе Ершова принесли саперные лопаты. Раскопали землю в воронке. Да, это были тела наших летчиков - Дмитрия Литвинова и Ивана Суворова.

Ершов и Маслов, Изотов и Анисимов сняли шлемы. Обнажили головы и все, кто пришел сюда.

Минута молчания. Самая длинная минута на свете. Минута памяти и минута раздумий. Перед мысленным взором парторга полка Федора Изотова встал русский летчик Иван Васильевич Суворов, один из лучших штурманов в полку, не раз летавший на выручку к партизанам Белоруссии, Калининской и Смоленской областей. Отважный навигатор, отличный разведчик и бомбардир, совершивший свыше 500 боевых вылетов ночью...

Особенно тяжело было прощаться с Иваном Суворовым Георгию Маслову. Перед началом войны судьба свела их в одну эскадрилью. Отступали, оборонялись. И наступали. В одном строю. Под одним знаменем. И вот до Победы - рукой подать, все кругом оживает, цветет... А друг гибнет. "Прощай, Ваня! Пусть словацкая земля будет тебе пухом!.."

Летчики с помощью солдат военной комендатуры перезахоронили тела погибших, отдав им последние воинские почести.

Впоследствии на этом месте появится мраморный обелиск. И каждую новую весну будут приходить сюда благодарные словацкие друзья, каждую новую весну будут ложиться к его подножию живые цветы...

Комарно... Наши летчики прошли по узким улочкам города. Заглянули в крепость. На ее стенах еще сохранились орудия, из которых немцы стреляли по наступающим войскам Красной Армии, по нашим самолетам... В одной из комнат, вероятнее всего, штабе, на стене висела картина, намалеванная немецким художником: войска фюрера наступают, строчат из пулеметов, а русские солдаты в буденовках падают и сдаются на милость победителей. Маслов, плюнув, сорвал со стены эту мазню:

- К чертям! Власть переменилась!

* * *

4 апреля войска 2-го Украинского фронта освободили от немецких захватчиков столицу Словакии Братиславу. Перед летчиками полка встали новые задачи. Началось сражение за Брно.