Виталий Люлин - Когда усталая подлодка...

Несколько дней продолжалось это строевое ристалище, и было оно не в тягость. Экипажи уходили, а комбриг оставался у штаба, и пока не знал о повальном веселье. Задрипанных моряков в строю становилось все меньше, а вот хмурость исчезла напрочь. На третий день комбриг даже расщедрился на шутку:

— Ну что, джигит, подарить твоему экипажу персональный барабан?

— Не надо, тащ комбриг. Топаем и лижем с удовольствием и без персонального барабана.

Благодаря прикамбузным псам, занудливость строевой шагистики обрела черты веселого спектакля.

Дело в том, что с того самого времени, как ГПУ (главное политическое управление) СА и ВМФ издало знаменитую директиву о «десятине» (объедками десяти воинских ртов откармливать одно свинячье рыло) по всему флоту при каждой столовой были сварганены подсобные хозяйства. К свиньям присуседились бродячие псы. Как бы сверх плана, но на особом довольствии у вояк.

В матросских забавах и хряки, и псы расписывались на роли каких-то начальников, от начпрода до кого угодно. Сие не афишировалось, но всегда было секретом Полишинеля.

В спектакле «Ать-два! Левой!» действующих лиц, начальников бригады, исполняла труппа прикамбузных «актеров» — псов. Статью, окрасом, поведением собачье поголовье очень даже походило на своих прототипов.

Могучий гладкошерстный пес, гроза всего собачьего поголовья, любимец моряков всей бригады, носил кличку Бриг. Бригадир, комбриг (КБ) — тут и ежу понятно.

Второй пес, тоже достаточно крупный и сильный, но весьма добродушный, был напрочь лишен лидерских замашек. Санки с матросом-свинопасом таскал от камбуза до свинарника без возражений. Кличка Нюша намекала на начальника штаба.

Третий пес ни статью, ни силой не выделялся. Происхождения неизвестного. Какая-то помесь лайки с помойкой. Ушки топориком, вытянутая мордочка. Нервно вертит башкой и постоянно что-то высматривает и вынюхивает, ловит ветерок с запахом каши. За эту его особенность «держать нос по ветру» матросы нарекли его Флюгером. Начпо собачьей стаи.

Еще две собаки были не кобелями, а суками. От роду. Но матросской прихотью были определены на кобелиные роли. Одна из них, лохматая, вороватая и коварная дворняга, никогда не упускала возможности выбиться в руководящие особи. Хотя бы в период гона.

— Жуликоватая, стерва! Пробу негде ставить… — говорили о ней матросы. Нарекли её… Проба.

Взаимоотношения между подводниками и силами их обеспечения, плавбазами и бербазами, устоявшиеся и незыблемы. Они — противолодочные базы. Проба олицетворяла собой командира бербазы. Собаке с кличкой повезло больше, чем её прототипу. «ПБ» — в его адрес озвучивалось каждый день.

— Эта противолодочная б…дь опять не дала то-то и то-то… — докладывали лодочные снабженцы старпомам.

Вторая собачонка — рыжая, плюгавая, отдаленно напоминала таксу, не в одном поколении живущую «от помойки». Не злая и трусоватая, часто лающая попусту, но суетливо-пронырливая. Пролезет в любую щель, дырку. Куда надо и не надо, и тут же: тяв-тяв! Одним словом, зануда. Откликалась на две клички: Брехунчик и Бирка.

Бирка и её прототип, старший помощник начальника штаба, он же — старший офицер отдела устройства службы (ОУС), знали друг друга в лицо и… откровенно враждовали.

Вздрючки утренних осмотров бригадным начальством, торжественные марши были для моряков сродни зубной боли, но с лихвой компенсировались поведением Брига, Нюши, Флюгера, Пробы и Бирки на переходах к «эсочкам». В обществе дружбанов человеческих собственная моряцкая доля не казалась собачьей. Всю малину ненароком испортил комбриг.

От своих корешей в штабе флота комбриг получил телефонного «шептуна»:

— Со дня на день, как гром среди ясного неба, свалится на тебя инспекция. Будь готов!!!

— Всегда готов!!! — по-пионерски среагировал он. Положил трубку и рыкнул по-поморски:

— Вот суки! Делать им не х…! Геморрой бы им во всю с…у!

Добрейший, как все сильные люди, человек, он не выносил штабной бумаготворческой деятельности, впрочем, как и любой другой, которая по его мнению мешала приращению профессионализма у моряка-подводника. За спиной у комбрига тянулся кильватерный след многолетней подводной службы с довоенных времен. Выходил победителем в подводных боях с фашистами. Подводную службу любил искренне, а все, что ей мешало, не менее искренне ненавидел. Берег мирного времени таил в себе много пакостей для отчаянных подводных душ. Он требовал от моряка не столько служения Отечеству, сколько прислуживания номенклатуре. Уходил от них в море, на одной из своих «эсочек».

Ругнувшись по поводу «неожиданной», но неотвратимой инспекции, комбриг вызвал к себе командиров.

— Посиделки разводить не будем. Моя агентура донесла: инспекция разводит пары и намеревается грохнуться нам на голову неожиданно. Им бы засесть по человечку в прочные корпуса «эсочек», да на пару месяцев смотаться в завесочку… вот тогда бы и узнали, чего мы стоим. Нет же! Будут неделю шебуршиться, выискивая крамолу. Вы ж, отцы-командиры, не забудьте, что для некоторых инспекционных крыс матрос без бирки, что п… без дырки. Валяйте на экипажи и учините шмон. Что нужно делать, когда едут ревизоры — не мне вас учить. Да я и сам не знаю, чем их ублажить-удовлетворить… — очень даже миролюбиво оповестил он командиров об инспекции.

Бирочный аврал привел к неожиданным результатам.

Утром следующего дня, еще до прибытия комбрига, НШ и СПНШ учинили зачетный осмотр форменной одежды экипажей. С пристрастием. Особенно по части «отбиркованности» предметов одежды и наличия иголок с нитками в матросских треухах.

Все было тип-топ. Было, чем порадовать комбрига. Очень довольный НШ четко проорал команды для его встречи. Оркестр запузырил «Встречный марш». Рука к уху, оба начальника начали сближаться к середине строя бригады. И вдруг, с тыльной стороны экипажей, Бриг повел свою «эскадру» следом за комбригом. Начальники остановились друг перед другом. «Эскадра» присела на хвосты за спиной комбрига. «Отбиркованная» по бокам-бортам четкими буквами кузбасслаком. Бриг — «КБ», Нюша — «НШ», Флюгер — «НП», Проба — «ПБ», Бирка — «ОУС».

Начальник штаба разинул рот для доклада и… окаменел, выпучив глаза на сопровождающих комбрига. Бригада грохнула смехом. Комбриг оглянулся, хмыкнул что-то увесистое и, миновав НШ, широким шагом подошел к микрофону. Его рык не только оборвал смех, но и поставил на лапы Брига и его «эскадру».

— Учебно-боевая тревога! Подводные лодки экстренно к бою и походу приготовить!! По готовности — немедленный отход от причала в свою точку рассредоточения. Связь со мной на УКВ! Время пошло!! Бегом марш, ети вашу маму!!!….