Николай Храпов - Счастье потерянной жизни - 3 том

На заданный вопрос Михаил не ответил ничего определенного, уверяя, что его внутреннее упование осталось незыблемым.

— Брат Михаил, я буду звать тебя на ты, и опять хочу коснуться твоего состояния — оно у тебя опасное. Ты можешь лишиться тех благословений, какие получил от Господа, после перенесения столь великих скорбей.

Я слышал, что перед арестом ты избирался на пресвитерское служение, но бесчестные служители, хитростью и лукавством, подменили твою кандидатуру, что некоторые из них предали тебя, отягчив тяжесть твоих уз. Смотри, брат мой, не ожесточай своего сердца, хотя они и достойны осуждения; суд им придет в свое время. Но знай, что в ожесточенном сердце, благодать не может пребывать. Ожесточение — это один из горьких корней, который возникнув, лишает человека благодати. Обиды у нас, конечно, будут возникать, потому что нас многие обижают, но им никак нельзя давать место в сердце; и силой Божьей: через молитву и добрые помыслы — мы должны хранить сердце свое чистым. "Старайтесь иметь мир со всеми и святость… чтобы кто не лишился благодати Божией; чтобы какой горький корень, возникнув, не причинил вреда…" (Евр. 12, 14–15). Я не призываю тебя сотрудничать с лукавыми людьми, Слово Божье учит удаляться таковых, но не ожесточай сердца своего, чтобы не потерять свой венец. Задача злодея (какой бы он ни был): ядом зла отравить душу; но любовь учит нас: не воздавать злом за зло. То, что ты не отомстил обидчику — правильно и по-христиански, но это не все, надо и обидчивость отвергнуть, распять. Она — проводник злых помыслов. Если от нее не избавишься, она завтра приведет тебя к падению.

Брат, смотри, береги дух свой и не допусти, чтобы он был пораженным; пораженный дух — ничем не исправишь. Человек долгие годы может испытывать в себе жгучие обиды и молчаливо переносить их, потому что у него нет возможности — воздать за них. Но как только он избавится от обидчиков, то те обиды, какие у него накопились, он может изливать и на своих близких. Смотри, глубоко вникни в себя, и "не будь побежден злом, но побеждай зло добром" (Рим.12:21).

Принял или не принял Михаил Шпак это строгое предупреждение от своего нового друга — осталось неизвестным. Любезно отблагодарил он Павла за посещение; из передачи взял немногое, мотивируя тем, что дети его, может быть, в худшем состоянии, чем он. Конвоир поторопил их с окончанием свидания, и они, кратко помолившись, расстались. Обнимая узника, Павел задал ему вопрос:

— Брат Миша, ты уверен, что та община, в которую ты избирался пресвитером и не прошел, организовалась по воле и планам Божьим?…

Шпак внимательно посмотрел на Павла, удивившись этой, высказанной ему, мысли; и они на этом вынуждены были расстаться.

При посещении семьи Шпак, Павел убедился: какой обидой было наполнено сердце Дины — жены Михаила на всех верующих; она произвела на него отталкивающее впечатление, и здесь он понял, что на узника, в определенной мере, влияла его жена, в которой он не имел — ни спутницы, ни сотрудницы, ни христианки-матери детям.

В свадебных приготовлениях Павел с Наташей принимали очень малое участие и предоставили все это родственникам, сами же все вечера проводили в сладком христианском общении с молодежью. Из рассказов Жени он знал, как много скорбей и какие подвиги веры были в самые тяжелые годы гонений на христиан. Поэтому Павел пожелал уделить, как можно больше внимания молодежи. Ему так хотелось своим служением среди них, хоть в малой мере, возместить те утраты, какие они имели, проводив лучших из своей среды на страдание. В разных частях города они собирались на молодежное общение, проводя беседы на самые насущные вопросы жизни, а так же с упоением слушали рассказы из жизни страдальцев отцов, братьев, друзей, среди которых проходила жизнь Владыкина; и юные сердца загорались готовностью на новые подвиги проповеди Евангелия. Многие из них, в лице Павла, увидели того, кто вынашивался в их сердцах, кого желали видеть, постоянно молясь за узников, и поэтому тянулись всей душой к нему.

Павел, со своей стороны, был рад увидеть естественный облик христианской молодежи, рожденной в бурях и (как поколение отцов) отдавшей жизнь за Господа. Здесь он нашел свое место, свою стихию; и так просто, непринужденно, по сердечному влечению, оказался своим для всех их. Еще был очень рад, что из этой среды, из этого поколения Господь избрал для него друга. Особенно отрадно было видеть, что Наташа была таким нужным, близким, дорогим другом среди своих друзей. Павел не видел среди них старших братьев, но понял, что их образ, их дух остался и жил среди молодежи, хотя они уже долгие годы томятся за колючей проволокой. В этом вопросе они с Наташей оказались единодушными и в будущем пожелали жить не для себя, а для Господа и для своих ближних.

Подошел день бракосочетания. Перед этим, находясь среди своих юных друзей, Павел сказал, что никакого свадебного пира они устраивать не желают, потому что это акт узкого, семейного характера; на вечер будут приглашены очень немногие, главным образом, родственники и те из друзей, какие были особенно близки к семье Кабаевых. Со всеми остальными он желает расширить и крепить дружбу на поприще жертвенного служения Богу как в церкви так и среди, погибающего во грехах, мира. Зато всех-всех убедительно просил прийти в дом молитвы на бракосочетание, чтобы ощутить руки всех друзей в благословении над ними.

Бракосочетание происходило в один из первых мартовских дней, в воскресенье, после богослужебного собрания. Весеннее солнце ласково рассыпало свои золотистые лучи как на брачущихся так и на всех присутствующих. Легкое веяние теплого весеннего ветерка приятно охлаждало лицо и все тело Павла, возбужденное предстоящим событием — ведь такое совершается один раз в жизни, хотя друзья и недруги считали эту жизнь неоднократно потерянной.

Наряд невесты был предельно скромен и отделял ее от остальных сестер-подружек, только фатой. Павел не выделялся от братьев и сверстников ничем. Кто-то, перед самым бракосочетанием, приколол к их груди по маленькому пучку свежих полевых фиалок.

Весь двор и помещение были переполнены людьми; сотни глаз устремились на жениха с невестой; но самым важным было для Павла с Наташей, что много любящих сердец в это время бились в унисон с их сердцами. Все понимали, что этот брак — необычен, так как после бракосочетания, им надлежало отбыть в суровые северные края, расстаться с родными и близкими на неизвестное время; и многие, конечно, после брачных наставлений, с замиранием души молились с ними, с родителями, с сочитывающим их, пресвитером. Дружное, громкое — "Аминь" известило всех, что в жизни этих людей произошло великое, решающее на все земные дни, обоюдное сочетание: в одну жизнь, одни цели, одни желания.