Ханс Беккер - На войне и в плену. Воспоминания немецкого солдата. 1937—1950

То, что и у охранников имелись свои женщины, было правдой, они поддерживали связь с самыми привлекательными женщинами-заключенными, поскольку по соседству не было других существ женского пола. На этих территориях практически не было поселений свободных людей. (Большинство из представителей лагерной администрации и охраны сами были ссыльными, совершившими те или иные проступки против режима, в основном служебного характера.)

Секс в Карабаше был абсолютно лишен флера тайны. Очень часто уголовники вдвоем или втроем по очереди занимались любовью с одной из своих женщин на виду у двух сотен прочих обитателей барака. При этом они вели себя так, будто занимаются совершенно обыденным делом и именно так и подобает вести себя в обществе. Закончив занятие любовью, они садились вместе, ели, курили и договаривались о том, когда дама придет к ним снова.

Иногда происходили эксцессы, причиной которых было либо грубое обращение со стороны уголовников, либо непомерно алчные требования, выдвигаемые партнершами по временному досугу. Тогда приходилось убирать тело женщины из мужского барака. А если она все еще была жива, вызывали подруг из ее барака, чтобы ее отнесли обратно. Обычно такое происходило ночью, но иногда и при свете дня. Если женщину убивали, уголовники давали своим подручным указание под покровом темноты отнести тело куда-нибудь поближе к ее бараку и оставить там. Позже женщины-уголовницы найдут способ занести ее внутрь и сделать все дальнейшие распоряжения.

Вокруг подобных происшествий никогда не поднимали шум. Лагерное начальство полагало, что жертва получила то, что заслуживала. Как-то я случайно услышал замечание женщины-заключенной, брошенное при виде одной из таких процессий:

— Ну вот, еще одна, которую так и не смогли удовлетворить. И вот теперь она заработалась до смерти. А может быть, лучше умереть, как она, чем жить так, как я?

В уголовном мире убийство считается обычным делом, я сам столько раз был свидетелем убийств, что мои чувства тоже успели постепенно притупиться. В те времена преступление, которое занимает первые страницы газет на Западе, здесь не дотягивало даже до того, чтобы считаться новостью. В беседах оно упоминалось так же часто, как погода. Даже самые страшные, наводящие ужас случаи ненадолго задерживали внимание; порой такой же кратковременной была и слава злодеев. Событие, которое всех поразило своей хладнокровной жестокостью, произошло не в Карабаше, а в другом лагере. Думаю, оно заслуживает того, чтобы занять достойное место в анналах злодейства.

Все случилось тихим воскресным утром. Уголовники были заняты игрой в карты. Партия воров постепенно начинала сдавать позиции в этом лагере перед суками, и теперь воры вынашивали отчаянные планы восстановления положения еще до того, как в лагерь прибудет очередная партия осужденных. Прижатый к стене уголовник становится особенно опасным и непредсказуемым. На сходке было принято решение устранить сразу всю верхушку сук в составе семи человек. Партия в карты помогла определить и непосредственного исполнителя: им должен был стать восемнадцатилетний юноша-чеченец. Молодому человеку было приказано, если он хочет сохранить свою собственную жизнь, убить семерых человек до наступления полудня воскресенья.

Две из намеченных жертв располагались в 1-м бараке, еще двое — в 4-м, один — в 5-м, наконец, двое в это время находились в лазарете. Все эти строения располагались довольно далеко одно от другого, назначенному палачу нужно было поторопиться, чтобы успеть выполнить задание к сроку. Молодежь группировки воров сумела организовать эффективное наблюдение за станом противника, и чеченец-исполнитель постоянно был в курсе перемещений всех потенциальных жертв. В то же время взрослые представители клана воров выдвинулись на направления, откуда можно было ожидать подхода подкреплений для сук.

Вооруженный сразу тремя ножами, убийца направился сначала в 5-й барак, прямо в дверях которого встретил свою первую жертву. Он дважды ударил приговоренного обоюдоострым кинжалом в область сердца и один раз в шею, после чего поспешил в 4-й барак. Один из вождей сук сидел и беседовал со своими приближенными, второй был поглощен игрой в карты. Не прошло и полминуты, как оба были мертвы. Но теперь в 1-м бараке были готовы к появлению киллера, ему больше не сопутствовал фактор внезапности, и оставалось рассчитывать лишь на искусство владения ножом. В лагерях считалось, что только чеченцы могли рассчитывать на победу в поединке на ножах один против двух. Представители этого народа были чрезвычайно агрессивны и подвижны, вступали в поединок с озлобленной решительностью, невзирая на численное превосходство противника.

Через четверть часа барак номер 1 стал похож на бойню. Посеченные ударами ножа трупы еще двух сук остались лежать на полу, а чеченец отправился к последнему пункту драмы, в лазарет. По дороге он прошел мимо двери моего барака, где я как раз наслаждался субботней неторопливо выкуренной сигаретой. Те из нас, кто не был в курсе происходившего, не заметили ничего необычного. Если вам дорога жизнь, то, увидев, как бандиты режут друг друга, вы вовсе не поспешите рассказать об этом охране. Скорее вы предпочтете притвориться, что ничего не заметили, и никак не будете упоминать об увиденном, пока оно не станет достоянием лагерных исторических хроник. И я конечно же не оставался бы стоять на самом виду, если бы понимал, что вот-вот должно случиться.

Проходя мимо, чеченец вырвал у меня изо рта цигарку, одарил дружеским оскалом и с гордым видом продемонстрировал мне свои руки, которые были в крови по самые локти. Прежде чем я успел что-то сообразить, он уже ушел. И тут же в лазарете начался настоящий переполох. Вскоре оттуда стали поступать ужасающие подробности. Все старики и те из больных, кто мог ходить, поспешили убраться из опасного места прочь. Чеченец грубо расталкивал локтями устремившийся ему навстречу поток людей, которые в панике стремились убежать от него. Первую жертву он тут же убил прямо в постели. Одна из медсестер, польская монахиня, попыталась бороться с ним и спасти второго приговоренного, последнего из списка, но он ударил ножом по широко распростертым рукам и, как тряпку, отшвырнул медсестру к двери. После короткой схватки внутри лазарета его задание было выполнено. Менее чем за полчаса этот человек сумел убить ножом семерых других головорезов, практически не уступавших ему в жестокости.

Потом он беззаботно вышел из лазарета, отмыл руки от крови в луже и заявил бесстрашной монахине, которая продолжала идти за ним: