Владимир Новиков - Накануне и в дни испытаний

Будучи в руководстве наркомата, выполняя те или иные поручения наркома, я имел возможность соприкасаться не только с Главным артиллерийским управлением, приемкой Военно-Воздушных Сил, но и со многими отделами, входившими в наш наркомат, бывать, как уже знает читатель, на многих заводах, участвовать в решении вопросов, которые касались не только стрелкового и авиационного оружия. Поэтому в своих воспоминаниях я показал работу и других отраслей вооружения. Хотел бы кое-что добавить тут в целом о стиле работы нашего наркомата, тех людях, которые стояли у руля производства вооружения, обстановке, в которой мы жили и трудились.

В коллегию наркомата входили все заместители наркома во главе с наркомом. Коллегии проводились регулярно по понедельникам. Д. Ф. Устинов обычно избегал названия "коллегия", называя ее заседанием, совещанием с заместителями наркома. Однако на такие совещания приглашались все необходимые начальники главных управлений и отделов, а также (в зависимости от вопроса) директора заводов, главные конструкторы, начальники строительных трестов и другие лица, которые были нужны при обсуждении.

Обычно начинали часов в десять утра, если это была плановая коллегия, а внеплановые собирали по мере необходимости. Заканчивали часа в два-три дня. Нечего и мечтать перечислить все, что обсуждалось за период войны! В основном вопросы, связанные с поставками армии вооружения, выполнением особых заданий Государственного Комитета Обороны, ходом строительства объектов, дальнейшим наращиванием мощностей, подготовкой кадров в широком плане, работой конструкторов по созданию новых образцов боевой техники и вооружения и т. д. Коллегию, как правило, проводил нарком, а если он был в отъезде, то его первый заместитель В. М. Рябиков.

К обсуждению на коллегии аппарат наркомата, директора заводов, начальники конструкторских бюро, начальники строительных трестов и другие руководители готовились обстоятельно. Нарком требовал докладов деловых и конкретных. Если докладчик объяснялся общими фразами, Дмитрий Федорович обычно говорил: "Вы просто отнимаете у нас время. Если не готовы, скажите прямо или объясните, когда будете готовы. А слушать общую "философию" мы не хотим". Такое случалось на первых порах. Потом все поняли, что на коллегию надо приходить, зная основательно положение дел.

Не помню, чтобы обсуждали не острые проблемы. Ход строительства и восстановления заводов на востоке во время эвакуации практически не сходил с повестки дня. Обычны жалобы тех, кого вызывали на коллегию, на недостаток материалов для строительства. Это как-то особенно запомнилось. Удивляло, что наши снабженцы всегда знали положение на местах. Если приехавший говорил, что не поступил металл или цемент на стройку, снабженцы тут же давали справку: металл получен заводом такого-то числа, на подходе еще несколько вагонов, их получат завтра. Такое же объяснение по цементу. В таких случаях нарком, обращаясь к заявителю, как правило начальнику строительного треста, говорил:

- Что-то у вас в докладе не так. Видимо, вам дают справку, не зная действительного положения дел. Или вы хотите получить больше того, что запланировано?

Начальник управления снабжения Степанов выступал обычно лишь тогда, когда к нему обращался нарком:

- Объясните, товарищ Степанов, в чем дело, почему срывается снабжение?

Ссылки на трудности Дмитрий Федорович обычно не признавал.

При обсуждении хода строительства активно выступал заместитель наркома по строительству Николай Дмитриевич Агеев. Сам бывший управляющий строительным трестом, опытный, знающий дело работник, он разговаривал с руководителями строек настолько компетентно, что возражений с их стороны почти не находилось. Строители Агеева побаивались: он обычно поглядывал исподлобья, сурово да еще обладал мощной фигурой, что производило соответствующее впечатление. В шутку ему иногда говорили: "Николай Дмитриевич, не пугай людей, будь с ними поласковей". На что он отвечал: "Ладно, выдержат".

Не всегда, конечно, были крупные разговоры со строителями, взбучки и т. п. Так считать было бы неверно. От наркомата строителям шла огромная помощь. Но суровое военное время диктовало иногда необходимость и жестких мер.

Добавить нужно о самих строителях. Строители как до войны, так и в войну практически не имели нужной техники. Все работы вели в основном вручную, а в лучшем случае были автомашины, а больше лошадки, а также ломы, пилы, топоры, тросы, веревки. Чем мы располагали без ограничения - это лесом. Свои заготовки, свой транспорт - это очень помогало. Трудно было с кирпичом и цементом. Зато частенько выручал металл - ведь была своя металлургия. Питание далеко не полноценное, а труд очень тяжелый. И, несмотря на это, строители работали самоотверженно. Тогда не давали времени на раскачку. Машиностроительный корпус в 20-30 тысяч квадратных метров строили за два-три месяца. Бараки для жилья - за 6 - 10 дней. Деревянные сооружения под производство - 15 - 20 дней. Такова быль.

Счастье, что строительные тресты в то время входили в систему наркомата. Одни подчинялись непосредственно наркомату, а другие - крупным заводам. Прямо надо сказать: не было времени возить проекты в Москву и обратно, утверждать или согласовывать каждое изменение. Все шло параллельно: и проектирование и строительство. Не дожидаясь полного окончания строительства объекта, ставили оборудование. Потом, в будущем, это назвали совмещенным методом строительства. Этот "совмещенный" метод позволял сокращать сроки стройки против предвоенных в 3-4 раза.

Кстати, это пригодилось и впоследствии. При создании очень крупного автомобильного объекта в стране в городе Тольятти, за что я нес персональную ответственность перед правительством, но зато имел возможность проявить инициативу, мы применили опыт строительства военных лет и получили такой результат, о котором даже автомобильный "король" Форд, прибывший тогда в СССР, сказал А. Н. Косыгину в беседе:

- Такой объект и в такие сроки мы бы в Америке построить не смогли.

Это заявление было сделано при мне.

И Алексей Николаевич, указав на меня, заметил:

- Вот кому удалось обогнать Америку. Мы работали так, как работали когда-то в войну.

Без преувеличения скажу, что в войну мы бы не сумели так быстро развернуть производство военной техники и вооружения, если бы наркомат и заводы не располагали своими строительными трестами. Такие тресты, с количеством рабочих от четырех до восьми тысяч, были в Москве, Ленинграде, Свердловске, Сталинграде, Златоусте, Ижевске, Перми, Туле и других местах. Ряд заводов, более мелких, расположенных вдали от строительных трестов, мы усиливали строительно-ремонтными организациями, чтобы там могли проводить не только ремонтно-строительные работы, но, если надо, и реконструкцию цехов.