Юрий Гавриков - Че Гевара. Последний романтик революции

Из заявлений, выступлений, писем Эрнесто Гевары постепенно складывался, так сказать, его идеологический «имидж». Это понимали и его соратники, и идейные противники. Мировая печать уже в первый постреволюционный год окрестила его «марксистским идеологом Кубы». 8 августа 1960 года американский журнал «Тайм» выходит с фото Гевары на первой обложке, сопровождаемым многозначительной подписью: «Че задумал полное разрушение старой экономической и политической системы» [216] Time, 1960, 8 aug, portada. . ( Прим. авт. : Здесь сказалось слабое знакомство американцев с идеями кубинских повстанцев, ибо Фидель Кастро опубликовал свои подобные идеи в мексиканской прессе еще до отплытия «Гранмы».)

И снова хотелось бы вернуться к взглядам Че на роль лидера, руководителя, которую он считал наиболее трудной не только из-за большой ответственности, но в силу необходимости «соединять страстный дух с холодной головой и принимать решения, вызывающие внутреннюю боль, не дрогнув ни одним мускулом» [217] Acataciones., Op. cit., carta, 1964, 3 abr. .

Далеко не последним требованием, по мысли Гевары, является желание и готовность понять подчиненного человека, помочь ему разобраться в проблеме или поставленной задаче. И при этом — максимальная толерантность и выдержка. Все это, но возведенное в степень, если речь идет о молодежи, тем более о детях.

«Цементирующим веществом наших дел является молодежь. На нее мы возлагаем наши надежды и готовим ее, чтобы она могла бы подхватить наше знамя» [218] Цит. по: M. Rodriguez. Op. cit., p. 79. , — повторял он не раз.

И все эти качества руководителя, считал Гевара, должны быть «замешаны» на исключительной скромности, примеры которой он подавал повсюду и всегда. Вот только некоторые из них.

«Действие» происходит в небольшом городке провинции Ориенте, в постреволюционные годы. Небольшая столовая, в которой накрыт шикарный стол. Ждут испанского гостя поэта Маркоса Ана, с которым должны там пообедать Эрнесто Гевара и его мать Селия. Министр Гевара интересуется, что приготовлено в столовой для постоянных посетителей, местных рабочих.

— Макароны с тушенкой, — отвечает директор столовой.

— К сожалению, гость приехать не сможет. Угощение отвезите ему в отель: он приедет туда позже. А нам с мамой, которая тоже не гость, как и и, дайте макароны с тушенкой, — распоряжается Че.

О скромности, непритязательности Че, его непоказном равнодушии к деньгам, имуществу на Кубе до сих пор ходят легенды. Лейтенант Повстанческой армии Эвелио Лаферте рассказывает, как, направляясь из Байямо в Гавану на самолете, президент Национального банка Гевара и его супруга были вынуждены из-за погоды вернуться в аэропорт вылета. Была поздняя ночь. Алеида попросила у пилота денег взаймы на гостиницу, так как у Че их никогда не было [219] Ibid., p. 216. .

Уже после победы революции Гевару пригласили для чтения лекции в Гаванский университет. Профессор Э. Энтральго прислал ему письменное приглашение, в котором сообщал также (как это было принято в этом вузе), что за выступление будет переведена определенная сумма. Че ответил вежливым, но весьма резким письмом:

«Мы с вами, — писал он профессору, — стоим на диаметрально противоположных позициях в нашем понимании, каким должно быть поведение руководителя... Для меня непостижимо, чтобы партийному или государственному деятелю предлагалось денежное вознаграждение вообще за какую-либо работу. Что касается меня лично, то самым ценным из всех вознаграждений, полученных мною, является право принадлежать к кубинскому народу, которое я не сумел бы выразить в песо и сентаво» [220] Цит. по: И. Лаврецкий. Указ. соч., с. 168. .

Быть может, кто-нибудь скажет: «Что за странный человек!» Но мне кажется, прав кубинский поэт Фернандо Ретамар, который писал, что «как раз «странности» Че — это один из важных мотивов нашей страсти по нему» [221] R. Fernandez Retamar. Leyendo al Che. Habana, 1967, p. 14. .

Как-то на шоссе, управляя автомобилем, задевает старый велосипед одного старика. Старик сидит в кювете, поправляя руль.

Че (подходит к сидящему старику): Что у вас? Ушиблись?

Старик: это вы меня зацепили?

Че (вздыхает): К несчастью, я, извините меня...

Старик (узнав Гевару): Да что вы, какое же это несчастье? Я теперь всей деревне буду рассказывать, с кем я повстречался. Какое счастье, что я сегодня сел на свою развалюху... (Гевара вспоминал, что боялся, что старик начнет целовать его: он долго тряс его руку).

Че: Дайте мне ваше вело, я его отвезу в мастерскую.

Старик: Да вы что! Я этот велосипед буду показывать всей родне и рассказывать, как я познакомился с Че Геварой... ( Коммент. авт. : Через некоторое время вся деревня собралась посмотреть новенький велосипед, присланный старику министром Геварой.)

И не удивительно, что люди тянулись к нему, как к чистому источнику родниковой воды.

Крестьянин Хоакин Посо из горного хутора в Сьерра-Маэстре сказал автору:

«При всей своей известности Че никогда не считал себя «важным». Сколько у нас таких, что, получив должность, надуваются, потому что не научились себя вести правильно... Команданте был и правда великим человеком, но себя таким не считал... Еще нам многому учиться у этого человека...»

А вот слова другого крестьянина, Симона Пенья, воевавшего под началом Че:

«Там, где командовал он (Гевара. — Ю.Г .), ни разу никто из солдат не подвел. Кто мог подвести с таким командиром?!» Ответ на такого рода вопрос даст друг Гевары (и тоже поэт!): «Этот Человек с большой буквы является нашей гордостью, но и нашим стыдом, так как каждое мгновение он напоминает, каким может быть человек, и какими мы все являемся» [222] Ibid., p. 13. .

И, наконец, последнее. Эрнесто Гевара как будто родился на Кубе: настолько ему свойственна была шутка, веселая подначка, розыгрыш (или, как теперь сказали бы, — «прикол»). И это при том, что с легким, веселым нравом кубинцы аргентинцев считают «песадос» (занудами. — Ю.Г. ). Это именно Че говорил про ленивых бойцов, выдумывавших несуществующие у них болячки, что у них «симулитис». А те всерьез повторяли это изобретенное Эрнесто слово.

Министр К. Р. Родригес вспоминал в беседе с журналистом: «Вместе с президентом Дортикосом мы возвращались после командировки в Гавану из Сантьяго. Наш самолет по каким-то причинам задерживался с вылетом. Оттуда же должен был вылететь на другом небольшом самолете Че, которым обычно он управлял сам.

Гевара предложил нам лететь с ним, но несколько осторожный Дортикос отказался, сказав, что большой лайнер долетит быстрее. И мы вскоре полетели. Но Че обогнал нас в пути минут на пятнадцать, быстро приземлился в Гаване и с помощью техников подкатил трап к нашему самолету. Когда мы появились на нем, посматривая на часы, Эрнесто серьезно заметил: «Что- то медленно вы передвигаетесь... Я уже два часа вас поджидаю!» А на мой вопрос, что он делает здесь, шутник Че сказал: «Вы же спешили, вот я и решил побыстрее подать вам трап...» [223] M. Rodriguez. Op. cit., p. 210. .