Александр Филюшкин - Василий III

В 1513 и 1514 годах Василий III приказывал войскам в сезон татарских набегов на всякий случай выходить к Туле и на реку Угру. Но эти годы прошли без татарских нападений.

Окончательно русско-крымские отношения испортились даже не из-за интриг Сигизмунда I или татарских набегов, а из-за амбиций Менгли-Гирея. Выше рассказывалось о его ярлыке 1507 года королю Сигизмунду на ряд русских городов. Этот эпизод с высоты наших дней вызывает лишь удивленную улыбку, настолько абсурдной выглядит постановка вопроса Менгли-Гиреем. Она абсолютно не соответствовала реалиям и раскладу сил в Восточной Европе начала XVI века. Но здесь очень рельефно высвечивается оптика взгляда из Крыма на эту самую Восточную Европу: хан хотел видеть ее вассальной, подвластной. И если там кто-то чем-то и владеет, то это происходит только с разрешения «великого хана Великой Орды». Если кто-то с кем-то воюет — то не сам по себе, а потому, что крымский правитель разрешил ему немножко повоевать с соседями.

Данное объяснение необходимо, потому что из него ясно, почему нападение Василия III на Смоленск вызвало страшное негодование в Крыму. Менгли-Гирей был возмущен, как Москва посмела это сделать без разрешения! Ведь Смоленск — это никакое не владение Великого княжества Литовского, это милостивое пожалование крымских ханов Ягеллонам. Неужели Василий III настолько обнаглел, что собирается поставить это под сомнение? Только хану решать, кому, что и на каких условиях принадлежит в Восточной Европе! Когда Василий III в 1514 году взял Смоленск, Менгли-Гирей обвинил его в нарушении присяги, данной крымскому хану, и объявил о разрыве дипломатических отношений и расторжении существующих договоров [195] Хорошкевич А. Л. Русь и Крым: от союза к противостоянию. М., 2001. С. 170–171. . Кроме того, он заявил, что 35 русских городов издревле принадлежали Крымскому ханству. Он их сейчас назад не требует, но настаивает на возвращении восьми городов, которые он якобы пожаловал Ивану III: Брянск, Рыльск, Путивль, Стародуб, Почап, Новый Городок, Карачев, Радогощ.

Василий III был несколько озадачен. Почему после взятия Смоленска на него смертельно обиделся король Сигизмунд I, было понятно и простительно. А вот воспроизвести логику крымского хана не очень получалось. Русские князья и в XIV–XV веках не очень-то спрашивались у татар, воевать им с Литвой или нет. В любом случае даже запрет крымского хана не остановил бы Василия III в его стремлении овладеть городом. Ведь не остановила же его Священная Римская империя…

На всякий случай Василий III решил в течение года не посылать в Крым послов, надеясь на то, что со временем все образуется. Оказалось, зря. Менгли-Гирей взялся за дело всерьез. Никому не позволено считать слова великого хана пустым звуком, простым сотрясанием воздуха. И в марте 1515 года состоялся новый поход крымских войск против Российского государства. Крымскую армию поддержали выступившие совместно с ней отряды Великого княжества Литовского под командованием Андрея Немировича и Остафия Дашковича. Целью похода было разорение Северской земли. Был захвачен большой полон, но городские крепости выстояли.

В апреле 1515 года власть в Крыму переменилась. Умер Менгли-Гирей. Хотя другом Василия III его можно назвать с большой натяжкой, все же это был хан, помнивший эффективный военно-политический союз Руси и Крыма при Иване III и вплоть до 1507 года настроенный к России весьма дружелюбно. Теперь же к власти пришел его сын, Мухаммед-Гирей, настроенный к России крайне враждебно. В списке его врагов Василий III занимал почетную верхнюю строчку.

Однако христианский враг был лучше своего, татарского, врага. Пока существовало Астраханское ханство, прямой наследник Большой Орды, Крыму с его претензиями на гегемонию в татарском мире было неуютно. Уже летом 1515 года Мухаммед-Гирей пытался завоевать Астрахань. В его свите ехал русский посол Михаил Тучков, от которого мы и знаем подробности похода. Нападение оказалось неудачным, астраханцы отбились. Мухаммед-Гирей во всем обвинил Василия III, который вовремя не прислал свою помощь.

Василий III был перед сложным выбором. С одной стороны, если Крым со всеми его антироссийскими настроениями предлагал военно-политический союз для взятия Астрахани, этим шансом надо было пользоваться. Это была та платформа, на которой Русь и Крым могли объединиться в альянс, как некогда при Иване III. С другой стороны, Василию III совершенно не хотелось посылать «судовую рать» к далекому Прикаспию. Помимо объективных чисто технических трудностей, здесь было много политических нюансов. Путь по Волге лежал через Казань. Отношения с ней в это время были очень непростыми, и неизвестно, не спровоцировала бы русская армия, следуя через земли Казанского ханства, масштабный антирусский мятеж. К тому же Василий III четко понимал одну простую вещь: пока существует Астраханское ханство, Крым предлагает России дружбу, готов вести переговоры и вообще всячески заинтересован в хороших отношениях с государем всея Руси. А исчезнет Астрахань? Будет покорена? Против кого тогда смогут «дружить вместе» Русь и Крым? Больше кандидатур как-то не просматривалось. А это означало, что после Астрахани Мухаммед-Гирей вплотную займется былым союзником.

Значит, надо было балансировать между туманными обещаниями рано или поздно напасть на Астрахань вместе с крымцами (да вот незадача — кораблей нет, лес в стране кончился, порох отсырел и т. д.) и той тонкой гранью, за которой терпение Мухаммед-Гирея лопнет и последуют санкции уже против России. Можно было даже осторожно попробовать поиграть на татарских интересах. В ноябре 1515 года посол Михаил Тучков побуждал хана напасть на Великое княжество Литовское, мотивируя свою просьбу как раз «астраханским вопросом»: русское войско все на литовском фронте, так кто же, спрашивается, пойдет на Астрахань? Если хан заинтересован в каспийском походе, то пусть своим нападением скует литовскую армию и позволит России высвободить часть своих сил… В Крыму к этим словам отнеслись как полагается — то есть как к дипломатическому лукавству. Но показательны сами темы, поднимаемые в посольских дебатах.

Между тем на российских окраинах продолжалась военная активность татар. В сентябре 1515 года татарские князья Андышка (Айдешка) и Айга нападали на мещерские и мордовские места. Перезимовав под Азовом, весной 1516 года они повторили поход. Мелкие татарские шайки (современники называли их «безголовыми», то есть не имеющими командира) зимой 1515/16 года облюбовали для своих грабежей окрестности Рязани, Путивля и Белева. В июне 1516 года царевич Богатур напал на Мещерскую и Рязанскую земли. В том же 1516 году Айдешка еше раз разорил Мещеру.