Александр Филюшкин - Василий III

Особенностью российской политической жизни с древнейших времен является то, что даже насморк может стать политическим преступлением. Василий III все рассчитал верно. Пока Соломония выглядела мученицей и пока государь робко спрашивал у советников и церковных иерархов, можно ли ему развестись, — ничего не выйдет. Надо изобразить Соломонию преступницей, нарушившей законы, пусть непонятно какие, но — очень важные. Надо запустить официальную версию, согласно которой жена сама осознала свою дефектность и попросилась в монастырь, решив избавить супруга от своего присутствия. И нужны верные люди, которые смогут провернуть операцию по пострижению и заточению великой княгини — пусть даже путем насилия.

Низложение Соломонии произошло в ноябре 1525 года (по разным летописям — между 28 и 30 ноября). Был проведен розыск «о неплодстве» (выше цитировался единственный сохранившийся лист следственного дела). Соломония официально была объявлена больной, причем настолько, что сама попросилась принять постриг. Василий III якобы всеми силами противился уходу любимой жены, но когда она в своем челобитье дошла до митрополита Даниила, вынужден был согласиться.

На самом деле все было не столь благостно. Судя по всему, Василий III разыграл карту колдовства, подтвержденного в ходе «сыска о неплодстве». Соломонию осудили за ворожбу и связь с дьявольскими силами. За такие преступления полагался церковный суд, который не взирал бы на личности. Чтобы не выносить сор из избы, Василий III милостиво приказал супругу не судить, а всего лишь заточить в монастырь. Вот при такой постановке вопроса государь мог найти сторонников своего замысла.

Герберштейн описывает довольно-таки мерзкую сцену пострижения Соломонии. Государыня была схвачена и привезена в московский Рождественский что на Рву монастырь. «В монастыре, несмотря на ее слезы и рыдания, митрополит сперва обрезал ей волосы, а затем подал монашеский кукуль, но она не только не дала возложить его на себя, а схватила его, бросила на землю и растоптала ногами. Возмущенный этим недостойным поступком Иоанн Шигона, один из первых советников, не только выразил ей резкое порицание, но и ударил ее плеткой, прибавив: „Неужели ты дерзаешь противиться воле государя? Неужели медлишь исполнить его веление?“ Тогда Саломея спросила его, по чьему приказу он бьет ее. Тот ответил: „По приказу государя“. После этого она, упав духом, громко заявила перед всеми, что надевает кукуль против воли и по принуждению и призывает Бога в мстители столь великой обиды, нанесенной ей».

В этом рассказе, как всегда у Герберштейна, много театральщины и неясностей. Ученые считают, что вряд ли пострижение проводил митрополит лично. Официально Даниил поддержал Василия III, но есть данные, что его многое связывало с Юрием Дмитровским и он воспринимал планы по разводу без восторга. А вот Шигона Поджогин, видимо, в самом деле сыграл какую-то неприглядную роль во всей этой истории. Судя по всему, он перестарался. Василий III сам понимал, что чинит насилие, но бить великую княгиню — это уж чересчур. После декабря 1525 года Шигона на время был удален от двора.

Нет ясности с дальнейшими перипетиями монастырской судьбы инокини Софии, как теперь стали звать Соломонию. Согласно летописному отрывку «О пострижении великой княгини Соломаниды», «к благоверной же великой княгине инокине Софии многие от вельмож и от родственников ее, и княгини и боярыни, начали приходить к ней посещений ради, и многие слезы проливали, смотря на нее и видя, что свершившееся с ней неугодно Богу. Боголюбивую же великую княгиню инокиню Софию о сем скорбь объяла сильная, и начала говорить: „Если бы я желала славы мира сего, то царствовала вместе с царем и государем всея Руси, сейчас же желаю в одиночестве безмолствовать и о государевом здравии молить всещедрого Бога, и да Господь Бог показал милость, отпустил великие мои прегрешения, но отпустил не ради моих великих грехов, не дал Бог государю плода, и все православное христианство и государство осиротело моим неплодием“. И начала молить государя, да повелит ей отойти в обитель Пречистыя Владычица Богородица честного ея Покрова в Богом спасаемый град Суздаль» [221] Тихомиров М. Н. Новый памятник московской политической литературы XVI в. // Московский край в его прошлом. М., 1930. Ч. 2. С. 112. .

Из этого отрывка следует, что в Рождественский монастырь стали идти москвичи с выражением сочувствия Соломонии. Ситуация приобретала оттенок скандала: общество, в том числе знать, осуждало Василия III. Инокиню Софию надо было срочно куда-то девать. Куда — сведения расходятся. Князь Андрей Курбский писал, что Соломонию-Софию сослали в один из каргопольских монастырей. В «Записках о регентстве Елены Глинской» говорится: «Лета 7034 (1525) ноября в 28 день князь великий возложил на великую княгиню Соломониду опалу. И ноября в 29 день великая княгиня Соломония была пострижена в черницы, из-за ее бесплодия, в обители Рождества Пречистые на Рве и наречена была инокиня Софья; и не по многом времени отпустил ее князь великий в Каргополь, и велел ей устроить в лесу келью, отгородив тыном. А была в Каргополе пять лет, и оттуда переведена в девичий Покровский монастырь в Суздале» [222] Записки о регентстве Елены Глинской // Исторические записки. Т. 46. М., 1954. С. 280. .

История о переселении великой княгини из кремлевского дворца в лесную келью неправдоподобна, потому что в 1526 году комиссия Василия III о греховном поведении инокини Софии, учрежденная из-за слухов о рождении ею в монастыре сына, ездила для разбора дела именно в Суздальский Покровский монастырь. Следовательно, информация о пятилетнем пребывании Софии в Каргополе ошибочна. Но, с другой стороны, в биографии Софии каргопольская ссылка всплывает несколько раз и в независимых источниках. Возможно, позже ее на несколько лет действительно переводили из Суздаля в Каргополь, а потом вернули обратно.

Поступок Василия III вызвал в обществе шок. Причем резонанс от него звучал через многие десятилетия. Сохранился крайне любопытный памятник, озаглавленный «Выпись из святогорские грамоты, что прислана к великому князю Василию Ивановичу о сочетании второго брака и о разлучении первого брака чадородия ради. Творение Паисино, старца Серапонского монастыря» [223] Выпись из святогорские грамоты, что прислана к великому князю Василию Ивановичу о сочетании второго брака и о разлучении первого брака чадородия ради. Творение Паисино, старца Серапонского монастыря // Чтения в Обществе истории и древностей российских. Вып. 8. М., 1847. С. 1–10. . Ученые датируют его по-разному, от середины XVI до начала XVII века. Сочинение имело популярность в XVII веке, его переписывали, читали. Конечно, это поздняя и предвзятая трактовка событий, содержащая много фактических ошибок и искажений. Но по ней можно судить об эмоциональном эхе, порожденном разводом Василия III, глубоком потрясении русского общества от этого поступка государя.