Джулия Мансанарес - Всего лишь 13. Подлинная история Лон

Теперь она опять в камере, и в понедельник будет суд. Я не думаю, что ее поместят в Харпландз. Теперь ее действия будут расценены, как преступные. Они будут думать, что Лон угрожает обществу. Я всегда говорил Лон, что я буду заботиться о ней.

Может быть, я прав, думая, что Лон очень комфортно жить в своей реальности. Она должна начать все с нуля: стереть все из своей памяти и начать заново.

Для Лон было необычным, что ее задержали на три дня до суда. На следующий день я узнал, что она угрожала адвокатам-женщинам. Психиатрическое мнение было не новым: у нее были серьезные отклонения.

Через три недели я позвонил в полицию, чтобы попробовать забрать Лон под опеку и оказать ей необходимую психологическую помощь. Мои попытки остались безуспешными. Мы знали, что с Лон могут произойти непоправимые ухудшения, если ей не окажут психологическую помощь.

Центральная канцелярия высокого суда обвинила Лон в серьезных правонарушениях и отправила в закрытую женскую тюрьму Фостон, где она должна была быть проверена психиатрами. Она не имела права получить опеку, пока ей не станет хуже.

Решение Министерства внутренних дел продлить ее визу последовало не только под давлением городской полиции, но еще из-за вмешательства властей Сток-он-Трент. Я думаю, что единственный шанс остаться здесь — это ее умственное помешательство. Может быть, я ошибаюсь, но я не вижу других возможностей. Я думаю, что власти хотят найти другие причины ее вины, а не ее психическое заболевание.

Мне нужно встретиться сегодня с адвокатом, чтобы выяснить, почему наложен запрет на выезд Лон из тюрьмы. Она должна вернуться в наш дом — единственное место, где Лон чувствует себя в безопасности, хотя бы на короткий срок. Я должен «благодарить» нашу соседку за произошедшее: это она вызвала полицию.

Я могу снова увидеть Лон только в зале суда. Я не должен смотреть на нее тревожным взглядом: это может ее расстроить. Я очень хочу увидеться, а затем дать ей побыть одной.

Зал суда N 1 в Центральной канцелярии намного серьезнее суда первой инстанции. Из осужденных на этом суде 74 % приговаривают к тюремному заключению.

Слушание будет в апреле, а затем, скорее всего, конечное, — в мае. У Лон новые адвокаты: барристер и новый независимый психиатр.

Я попросил нового психиатра не контактировать со старыми, за исключением того, кто поставил Лон диагноз шизофрении, который значился в ее истории болезни еще со Швеции.

Адвокаты Лон не знали об этом, они знали только, что у Лон проблемы со здоровьем психического характера.

Я дал им подробную информацию с той поры, как Лон приехала ко мне и все, что она мне рассказывала о себе. Адвокаты хотели изучить ее историю болезни, но об этом они должны были просить Лон, так как только она могла дать согласие на это. Лон должна была сотрудничать с ними.

Когда Лон проходила лечение в декабре, я вновь положился на социальную службу и опять удостоверился в их безразличии к человеческой судьбе. Я написал жалобу в Организацию по игнорированию человеческих прав, чтобы дать им еще один шанс. В результате, они потерпели неудачу и причинили Лон еще больше вреда.

Я узнал, что Фиона Мактагарт, министр внутренних дел, уже давно занимается проблемами женских прав в обществе. Она оказывает поддержку проституткам и создает специальные дома для женщин, вовлеченных в торговлю. Другая женщина, член парламента, в курсе того, что тюрьмы в Англии используются для сбывания туда людей с психическими проблемами. Она прикладывает немало усилий, чтобы улучшить условия пребывания там.

В результате предстоящего слушания, судья должен определить, будет ли Лон оставаться в тюрьме или ей предоставят отдельную комнату, где будут лечить ее. У нее были с собой только те вещи, которые были на ней, когда ее задержали. У нее не было ни куртки, ни обуви.

В интересах Лон — просить судью о помиловании. Может быть, у нее получится.

Было предварительное слушание, где судья должен закончить подготовительные действия для вынесения приговора. Лон отказалась идти в зал суда: и в пятницу, и сегодня. По большому счету, это не имело значения, так как судья попался очень хороший. Он спросил защиту, хочет ли она сделать в суде заявление о своей невиновности. Защита детально прокомментировала действия Лон, сказав, что даже независимому психиатру до сих пор не удалось найти с ней общего языка из-за ее потрясения и агрессии. Психиатр рекомендовал направить ее в больницу. Судья дал защите 6 месяцев на получение истории болезни Лон и всех ее записей. 11 июля назначено новое слушание.

Я разговаривал с поверенным Лон. Он провел большую работу по защите Лон. Я даже не предполагал. Я дал свидетельские показания. На суд я пришел злым и встревоженным, так как Лон не предоставляют нужное лечение. Эта мысль не давала мне покоя. У судебного обвинения не было бы вопросов, если бы они знали всю историю Лон. Они бы согласились с защитой.

Моя вера в систему правосудия начала возвращаться ко мне. Я хотел убедить Лон в этом. Судебная система более строго относится к своим обязанностям, чем государственные социальные службы.

Дело Лон перенесли на 4 августа, так как ее психотерапевту не удалось реально оценить ее состояние из-за направленной на него агрессии Лон. Он сделал частичное заключение: Лон страдала одной из форм шизофрении. Судья принял это к сведению. Кроме того, судья будет еще вызывать дополнительного эксперта по психическим расстройствам для подтверждения вывода независимого психиатра. Это были хорошие новости для Лон: она сможет выйти из тюрьмы и лечь в психиатрическую лечебницу для проведения нужного обследования и лечения.

Когнитивно-поведенческая терапия и лечение выведут Лон из состояния депрессии и возвратят к реальности. Это будет стоить несколько тысяч фунтов, если тюремное заключение заменят психологической реабилитацией. Если это лечение проходить самостоятельно, оно будет стоить 40 тысяч фунтов в год. Почему такая разница в стоимости? Неизвестно. Может быть, используя это лечение, Лон сможет остаться в стране.

У Лон есть паспорт; срок его действия истекает в марте 2009 года. Она должна будет поехать в Лондон, чтобы продлить его, но я пока не знаю, как. Она не может ехать, так как она под стражей, а они не хотят продлевать ее паспорт из-за ее психических отклонений. Нужно ждать. Если у нее психические отклонения, то они не имеют права держать ее в тюрьме. Если у нее все в порядке с разумом, она сядет в тюрьму и ей обязаны продлить паспорт.

После трех лет жизни в Англии (а Лон была уже здесь 4 года) можно подавать прошение на постоянное место жительства. Речь идет о психически здоровых людях. Я не считаю, что служба здравоохранения думала об этом, отказав Лон в лечении.