Андрей Шляхов - Главные пары нашей эпохи. Любовь на грани фола

Союз двух творческих людей всегда способствуют полноценному раскрытию их талантов. Иначе и быть не может, такова своеобразная «аксиома» творчества. Чета Михалковых продолжает радовать своими свершениями, и остается только пожелать им дальнейших творческих успехов, ведь все остальное у них, кажется, уже есть.

Президент России Дмитрий Медведев, поздравляя Никиту Михалкова с шестидесятипятилетием, отметил: «Уже первые актерские работы принесли Вам широкую известность и любовь миллионов зрителей. А Ваши картины, каждую из которых отличает масштабность и глубина, отмечены престижными российскими и международными наградами. Большого уважения заслуживает и Ваша общественная деятельность, активная гражданская позиция».

• родился в театральной семье. Отец был режиссером театра в Фергане, а мать — гримером в том же театре

• в юности отдавал предпочтение музыке и спорту

• бредил группой «Beatles», собственноручно мастерил гитары

• трудился в театре у отца в качестве рабочего сцены

• учился один год в Педагогическом институте в Фергане

• окончил ГИТИС, курс народного артиста СССР Иосифа Раевского

• снимаясь в кино, Александр всегда фехтовал сам, не прибегая к дублерам

• получил роль лейтенанта Плужникова в спектакле по повести Бориса Васильева «В списках не значился» в «Ленкоме»

• восхождение к славе началось с «Обыкновенного чуда»

• на съемках с Ириной Алферовой переживал и радовался за двоих

• росла в творческой атмосфере Новосибирского академгородка, где играла в самодеятельном театре

• окончила ГИТИС

• после первого курса чуть не отчислили за профессиональную непригодность

• первая звездная роль — Даша в фильме «Хождение по мукам»

• роль Констанции Бонасъе в музыкальном приключенческом сериале «Д'Артанъян и три мушкетера» была озвучена Анастасией Вертинской

• первый фильм с Александром Абдуловым стала лирическая мелодрама «С любимыми не расставайтесь»

• роль Леночки в «Предчувствии любви»

• не любит играть отрицательные типажи

• в «Школе современной пьесы» досталась роль Аркадиной, которую актриса сыграла в трех «Чайках» — чеховской, акунинской и журбинской оперетте

• остается верна своему, лирическому амплуа

«Не могу сказать, что в моей жизни все так уж безоблачно», — говорил Александр Абдулов.

Он родился в театральной семье. Его отец был режиссером театра в Фергане, а мать — гримером в том же театре. Александр — третий, самый младший из сыновей четы Абдуловых. Мать актера рассказывала, что у нее уже были два сына, и третьего мальчика она никак не хотела — ждала девочку, но — родился мальчик. Его назвали Сашей, Александром.

«В том, что я попал в театр, не последнюю роль сыграли гены, — утверждал Александр. — Нет-нет, не следует, подобно многим, тут же ошибочно предполагать, что я — прямой наследник замечательного актера Осипа Наумовича Абдулова, но и мой отец, Гавриил Данилович Абдулов, имел самое непосредственное отношение к театральному искусству. Он был режиссером, одним из организаторов первого русского театра в Узбекистане. Так что когда меня спрашивают: „Вы — сын Абдулова?“ — я, нисколько не греша против истины, отвечаю утвердительно».

Актерская карьера Абдулова началась очень рано — в пятилетнем возрасте, когда мальчик вместе с отцом вышел на сцену Ферганского драматического театра в спектакле «Кремлевские куранты». Надо отметить, что отец для Александра всегда оставался примером служения искусству, наставником и другом.

Несмотря на раннее начало актерской карьеры, Александр в юности отдавал предпочтение музыке и спорту. Бредил группой «Beatles», собственноручно мастерил гитары, отрастил длинные волосы…

Учился он без особого рвения, но зато принимал участие во всех проделках и потасовках.

«Начиная с седьмого класса я работал на уборке хлопка, — рассказывал Абдулов. — Но правда, отчасти это был для меня самый настоящий праздник: берешь раскладушку, матрас и — вон из дома, подальше от родительской опеки. Свобода! Самостоятельность! Вечерами девочки, костры, прогулки под луной… А утром снова становишься буквой Г, и сколько видишь до горизонта — все хлопок. Мне труднее всех было — я самый длинный… Да и норма — 50 кг в день, совершенно не детская. Выполнить ее нельзя ни при каких условиях. Мы и водой хлопок заливали. И землей засыпали. И камни в корзины подкладывали… Нас вызывали в школу, прорабатывали на педсоветах, грозились выгнать. А мы жили в казармах, в чудовищных, антисанитарных условиях, с одним сортиром на всех. Вместо жратвы — какая-то баланда. Но сложности нас не смущали. Мы ничего не знали про пестициды. Ну, пролетит вертолет — посыплет поле чем-то. Ну, листики пожухнут… Сегодня я с ужасом об этом вспоминаю».

Александр Абдулов профессионально занимался фехтованием, имел звание кандидата в мастера спорта.

Снимаясь в кино, Александр всегда фехтовал сам, не прибегая к дублерам.

Родители самозабвенно любили театр и надеялись, что, если не все, то хотя бы один из троих сыновей станет актером. Александр попытался было сразу после школы поступить в Театральное училище имени Щепкина, но потерпел неудачу.

«Папа почему-то решил, что я обязательно должен стать Качаловым, — вспоминал Александр. — Не ниже. И поэтому на вступительных экзаменах в Щепкинском училище я читал только монологи Незнамова. На полном серьезе. И не поступил с формулировкой: „Несоответствие внешних и внутренних данных“. Что это такое, я до сих пор не знаю, но тем не менее именно с такой формулировкой отвалил обратно в Фергану».

Александр не солоно хлебавши вернулся домой, где по настоянию матери, желавшей уберечь сына от воинской службы, поступил в педагогический институт. Там он проучился один год. Одновременно с учебой Александр трудился в театре у отца в качестве рабочего сцены, начав, таким образом, свое актерское образование с самых низов.

На следующий год был предпринят новый штурм, едва не обернувшийся очередным поражением. Абдулов поступал по кругу во все театральные институты и, представьте себе — везде прошел. После некоторого колебания он выбрал МХАТ и явился в Щепкинское училище, чтобы забрать оттуда свои документы. «Но щепкинцы поняли, что я от них сваливаю куда-то в другой институт, и не отдали документы, — рассказывал Абдулов. — Я уж и так и сяк. С братом передал, что вообще уезжаю из Москвы, брат приходил с милиционером забирать эти бумаги. Наконец отдали, но при этом сказали: „Передайте ему, что он во МХАТе учиться не будет!“ В общем, дали слово отомстить. А я-то считал, что уже практически принят. Но вдруг оказалось, что сочинения проверяет педагог… Щепкинского училища! И после того как я с экзамена вынес сочинение брату и тот вычитал (брат был преподавателем русского языка и литературы), в моей работе нашли-таки сорок две ошибки. Меня зарубили. Видимо, у них были свои правила русского языка.