Владимир Колганов - Булгаков и «Маргарита», или История несчастной любви «Мастера»

Есть несколько фамилий в упомянутой выше описи, с которыми случились более чем удивительные превращения. Вот вроде бы все ясно — воевали сначала в Белой армии, потом в военных формированиях Третьего рейха и вдруг… Вдруг появляются сообщения со ссылкой якобы на бывшего работника разведки, откуда следует, будто гитлеровские пособники являлись тщательно законспирированными агентами НКВД. Какую цель преследовали авторы этих откровений — то ли обелить дальних родственников, то ли прославить советские спецслужбы? Логики в этих сообщениях нет, поскольку пользы от подобного «внедрения» во вражеские войска гораздо меньше, чем вреда — крови советских людей по вине русских фашистов было пролито немало. Одним из них был войсковой старшина Казачьего Стана, в германской армии именовавшегося Kosakenlager, Тимофей Доманов — в середине 1944 года он занял место командира этого формирования. Какое-то время Казачий Стан участвовал в карательных операциях против партизан на территории Белоруссии, а позже был переброшен в Северную Италию, где вошел в подчинение командующего войсками СС. Весной 1945 года казачьи формирования, перейдя границу с Австрией, сдались британским властям. Англичане, как несколько ранее и Гитлер, не хотели ссориться с СССР, потому тысячи казаков были выданы представителям союзников. После суда Доманов был повешен — компанию ему составили Краснов, Султан Гирей Клыч и Шкуро. Кстати, в описи документов канцелярии НСДАП Доманов указан в том же разделе, что и генерал Краснов. Этот же регистрационный номер фигурирует и в разделе «Акции генерала Власова».

В описи документов партканцелярии упомянут и бывший полковник лейб-гвардии Измайловского полка Александр Хомутов. Об этом русском фашисте известно мало — убежденный монархист, вроде бы руководил отправкой офицеров из Петрограда на Дон в начале 1918 года, затем был арестован ЧК, но каким-то образом ему удалось выпутаться. Позже он воевал в армии Юденича, однако подозрения в сотрудничестве с чекистами остались, из-за чего Хомутов был даже исключен из объединения лейб-гвардии Измайловского полка. Вот уж он-то явный кандидат на роль подручного НКВД, если вас увлекают поиски несуществующих агентов. Я же воздержусь от подобных утверждений до тех пор, пока не получу возможность проанализировать факты, которых у меня сегодня нет.

От монархиста-полковника плавно перейдем к монархисту-генералу. Василия Бискупского довольно точно описал барон Петр Врангель в своих «Записках»:

«За два года до войны Бискупский полковником ушел в отставку. Он бросился в дела, основывал какие-то акционерные общества по разработке нефти на Дальнем Востоке, вовлек в это дело ряд бывших товарищей и, в конце концов, жестоко поплатился вместе с ними. Овдовев, он поступил в Иркутский гусарский полк и, быстро двигаясь по службе, в конце войны командовал уже дивизией. В Петербурге он попал делегатом в совет солдатских депутатов от одной из армий. Он постоянно выступал с речами, по уполномочию совета, совместно с несколькими солдатами, ездил для переговоров с революционным Кронштадтским гарнизоном и мечтал быть выбранным председателем военной секции совета. Как и следовало ожидать, из этого ничего не вышло. Выбранным оказался какой-то фельдшер, и Бискупский вскоре уехал из Петербурга».

Разочаровавшись в Советах, Бискупский надеялся получить желаемое от гетмана Скоропадского на посту командующего войсками Центральной рады. Ожидания так и не сбылись, потому что под натиском войск Петлюры гетману и его подручным пришлось срочно эмигрировать в Германию — эти события подробно и со знанием дела описал Михаил Булгаков в «Белой гвардии». Позже ходили слухи, что Бискупский продал японскому посольству принадлежавший ему участок земли на Сахалине и на эти деньги купил себе шикарную квартиру в центре Мюнхена. Согласно той же легенде, в 20-х годах на его квартире некоторое время скрывался от полиции Адольф Гитлер.

Однако ко времени прихода нацистов к власти Бискупский успел поиздержаться. Что уж тут говорить, если его жене в 1933 году даже пришлось обращаться к новым германским властям с просьбой о материальной поддержке — речь шла о возмещении за произведенный летом незаконный арест. Как ни странно, спасителю вождя нации отказали даже в незначительной сумме.

Генерал Бискупский, 1916 г.

Но в 1936 году отставному генералу повезло — не исключено, что Гитлер вспомнил об оказанной ему услуге и решил отдать долг. Так Бискупский стал директором «Русского национального управления» в Германии, сменив в этой почетной должности другого русского фашиста Сергея Боткина, бывшего дипломата. Вот, собственно, и все, потому что карьеры Бискупский, по большому счету, сделать не сумел, закончив жизнь в 1945 году.

И все же любопытно, какого рода особые услуги нужно было оказать будущему фюреру, чтобы стать впоследствии, к примеру, руководителями ПРО и РНСД?

Здесь самое время возвратиться на Большую Садовую, где до Октябрьского переворота жила семья дипломатов и священников Арсеньевых. В чем дело — станет ясно потом.

Как я уже писал ранее (см. «Дом Маргариты»), в начале Большой Садовой, как раз напротив шикарного особняка Шехтеля, располагался дом Арсеньевых, представителей древнего дворянского рода, основанного, как на Руси было принято, сыном татарина из Золотой Орды. Сергей Васильевич служил по дипломатическому ведомству, долгое время был Генеральным консулом России в Швеции. Вместе с ним в доме проживали его жена, Надежда Васильевна, и двое сыновей. Юрий служил коллежским секретарем в Московском окружном суде. А наибольшую известность получил Николай, религиозный философ и православный богослов.

Дед Николая, Василий Сергеевич, до самой смерти в 1915 году жил в том же доме. Христианский философ и мистик, горячо верующий и смиренно преданный сын православной церкви, он в тех же традициях воспитал и своих детей. Двое из пяти его сыновей стали священниками — один служил в церкви Святой Великомученицы Екатерины, другой — в храме Христа Спасителя.

Николай Сергеевич родился в Стокгольме, учился в Московском лицее имени Цесаревича Николая и на историко-филологическом факультете Московского университета. Находился под влиянием одного из основателей религиозного модернизма в России Сергея Трубецкого. С началом империалистической войны пытался пойти добровольцем на фронт, но был забракован из-за плохого зрения. Однако сумел добиться, чтобы его определили помощником уполномоченного Красного Креста. В сентябре 1916 года курсом «Мистическая поэзия Средних веков» Арсеньев возобновил свою педагогическую деятельность на историко-филологическом факультете Московского университета. Приход к власти безбожников-большевиков был встречен им крайне враждебно, что вполне естественно для религиозного философа, разделявшего политические взгляды правых октябристов. В дальнейшем свои симпатии он отдал Белому движению.