Тур Буманн-Ларсен - Амундсен

За докладом опять последовала череда торжеств и благодарственных речей. Приговор консультанта: «Амундсен отвечает хорошо, громко и бесстрашно, хотя и не совсем гладко». В общем, поупражнявшись, должен справиться.

Руал Амундсен объездил с лекциями все крупнейшие города Норвегии, но теперь на очереди стояла Великобритания. Ни один народ не потерял столько жизней в борьбе за покорение Северо-Западного прохода, сколько англичане. Кроме того, загадочное канадское побережье находилось в подчинении у имперской короны, и амундсеновская экспедиция весьма интересовала Англию с этой точки зрения. Любое морское предприятие тех времен считалось касающимся Британской империи, а Королевское географическое общество (КГО) в Лондоне приобрело бесспорную репутацию центра всех и всяческих исследований в полярных широтах [47] КГО реально не могло заниматься изучением Российской Арктики, что подтверждается перепиской между русскими и английскими географами, опубликованной частично ( Пасецкий В. М. В погоне за тайной века. 1967; Арктические путешествия россиян. 1974; Путешествия, которые не повторятся. 1986). .

Неудивительно, что поначалу жители Британских островов скептически отнеслись к крохотной экспедиции, умудрившейся при экипаже из семи человек и одной-единствен-ной мачте совладать с географической проблемой, над которой империя билась не один век. К счастью для капитана, в Лондоне уже был Фритьоф Нансен — не только как норвежский посол, но и как личный представитель Руала Амундсена.

Сам Нансен тоже не ладил с КГО, однако благодаря своему характеру и своим триумфальным полярным походам сумел нанести несколько решающих ударов и добиться от подданных Эдуарда VII особого положения. Юношеская непосредственность Нансена в сочетании с уверенным в себе аристократизмом выдвинули его в английском классовом обществе на первое место среди равных: это общество умело ценить спортивные успехи. У парня из Борге столь гармоничных отношений с извечными соперниками на Британских островах получиться не могло.

Королевское географическое общество с превеликим удовольствием согласилось принять у себя покорителя Северо-Западного прохода. Выбор даты был оговорен одним условием: чтобы министр Нансен в это время не уезжал из Лондона. Сошлись на 11 февраля 1907 года. Нансен будет в городе и тоже придет. Но если придет Нансен, зачем им, собственно, этот Амундсен?

За две недели до прибытия в Лондон докладчика секретарь КГО, Дж. Скотт-Келти, обращается к нему с предложением: разумеется, нет оснований «сомневаться, что Вы прекрасно владеете английским языком», однако, «если Вам кажется, что Ваше выступление не будет понято как следует, может быть, Вы прочитаете сами лишь часть текста, позволив д-ру Нансену — если он готов на это — докончить за Вас?».

Британский импресарио Нансена, Джеральд Кристи, предлагает Руалу Амундсену прочесть в Англии еще ряд лекций, на что тот соглашается. Впрочем, о сколько-нибудь большом интересе и тем более о высоком гонораре речи не идет. «Ваша фантастическая экспедиция привлекла к себе внимание научных кругов, однако у широкой публики она не завоевала той популярности, которая бы обеспечивала лекциям серьезный материальный успех».

Открытие Северо-Западного прохода внезапно перестало иметь экономическое значение. Что он не годится в качестве торгового пути, выяснилось давно, хотя убежденность в этом не была постоянной. В 1745 году даже назначили премию в 20 тысяч фунтов тому, кто отыщет североамериканский морской путь. Разве она не положена Руалу Амундсену? Такой вопрос подняли, и его взялся разрешить «в соответствующих инстанциях» посланник Нансен. Еще до возвращения участников похода на родину он сообщил капитану Амундсену: «К сожалению, как и следовало ожидать, премия считается выплаченной». Много лет назад британское правительство присудило ее двум «спасателям» — руководителям экспедиций, занимавшихся поисками адмирала Франклина.

Спустя еще двадцать лет Руал Амундсен так прокомментировал в автобиографии это событие: «Едва ли стоит добавлять, что, хотя эти дельные люди и заслужили вполне награду за свои труды и успехи, экспедиция на "Йоа" все же остается первым и единственным преодолением всего Северо-Западного прохода». Амундсен никогда не забывал несправедливости. Во всяком случае, совершенной по отношению к себе. Да еще англичанами [48] Объяснить это иначе чем тем, что Амундсен — не англичанин, просто невозможно. Своеобразное проявление застарелого британского снобизма, с чем герой настоящей книги сталкивался неоднократно и для чего сам давал немало поводов. .

С Британской империей у норвежца сложились весьма натянутые отношения, началочему было положено сразу по возвращении из похода на «Йоа». Родина сэра Джона, кумира амундсеновского детства, не встретила покорителя Северо-Западного прохода ожидаемыми овациями. Почему? Этим вопросом задавались многие. В письме, которое Амундсен получил из Норвежского генерального консульства, говорится, что в Лондоне «более чем удивлены пренебрежением, проявляемым к Вам и Вашей экспедиции здешней прессой». Руалов британский агент по печати высказал вполне правдоподобное объяснение: экспедиция достигла великих целей, но сделала это «слишком скромно».

В первом же поздравительном письме секретарь КГО Скотт-Келти изобразил, как могло выглядеть более подобающее явление Амундсена англичанам: «Нет сомнений, что, если бы Вы вернулись из похода на собственном судне, да еще обогнув мыс Горн, то есть совершив плавание вокруг Америки, а затем пересекли бы Атлантический океан и поднялись по Темзе прямо к Лондону, это произвело бы сильнейшее впечатление на британскую общественность и, вероятно, принесло бы Вам больше денег от газет и издателей». Вот каким его хотели бы видеть англичане. И не увидали. Руал Амундсен прибыл в столицу империи вроде какого-нибудь коммивояжера — ни судна, ни экипажа, ни морской формы, ни салюта… короче говоря, прибыл безо всякого блеска и торжественности. Руала сопровождал один Леон (таща под мышкой коробку цветных диапозитивов).

Через два дня после доклада в Королевском географическом обществе Руала Амундсена грандиозно чествовал лондонский Норвежский клуб. На банкет в роскошном отеле «Сесил» собралось 152 человека под председательством посланника Нансена. Клуб пригласил и кое-кого из английских знаменитостей — в частности морского офицера Роберта Ф. Скотта, который к тому моменту побывал южнее всех на земном шаре. Увы, во время визита Амундсена в Лондон капитан Скотт снова будет в море, однако он успеет направить клубу письмо с выражением глубокой симпатии как мужественному капитану Амундсену, так и его экспедиции, которым «должен рукоплескать весь мир».