Тур Буманн-Ларсен - Амундсен

«Мод» представляла собой укороченную и несколько усовершенствованную копию судна, спроектированного в свое время Нансеном и Колином Арчером. План похода и маршрут тоже были целиком нансеновские. Руал Амундсен намеревался лишь войти в зону льдов несколько восточнее, чтобы его дрейф проходил к северу от маршрута, пройденного Нансеном. Если «Фрам» начал свой дрейф на западе от Новосибирских островов, то «Мод» должна была пройти в их восточную часть, в район острова Беннетта. Такой курс не только привел бы Амундсена ближе к Северному полюсу (единственной цели, не достигнутой экспедицией «Фрама»), но и позволил бы изучить еще неисследованную область между полюсом и Аляской. Корреспонденту «Тиденс тейн» полярник перед отплытием сообщает: «Весьма вероятно, что в тех краях находится некая суша».

Будучи исследовательским судном, «Мод» одновременно была прогулочной яхтой — элегантно обставленной и с отдельными каютами для каждого члена экипажа. В море они вышли вдевятером. Всего за несколько недель до отплытия Амундсен назначил капитаном «Мод» ветерана походов на «Йоа» и «Фраме» Хельмера Ханссена. Тогда же Оскар Вистинг был объявлен первым помощником. Шведа Сундбека взяли заведовать машинным отделением, а отнюдь не юный, но по-прежнему обладавший золотыми руками Мартин Рённе стал четвертым из старослужащих «Фрама». Остальные были новички: Тессем, Кнудсен, Тённесен и, наконец, единственный настоящий ученый во всей экспедиции — геофизик д-р Харалд У. Свердруп.

Девятый участник похода взошел на борт лишь 14 июля, в Тромсё. Руал Амундсен никогда не задерживался на своих полярных кораблях дольше, чем того требовали обстоятельства. На сей раз он прибыл Скорой линией [96] Пассажирская пароходная линия между Бергеном и Киркенесом. . Какую же роль отвел себе Начальник в этом походе? В первой экспедиции он был капитаном и возглавлял научную работу. Теперь оба поля деятельности были отданы в чужие руки. Тем не менее роль Амундсена на борту «Мод» оставалась двоякой. Прежде всего он вышел в море в качестве первооткрывателя. Если раньше он возглавлял прорывы к Северному магнитному полюсу и к Южному полюсу, то в этот раз собирался руководить штурмом Северного полюса. Когда подоспеет пора. Между тем у него было дело и частного свойства.

Каюта Руала Амундсена похожа на оформленную под будуар монашескую келью. Стену над койкой целиком закрывает шелковый ковер с вышитыми белыми чайками, которые парят на фоне багрового неба. «Мою каюту обставили друзья, — пишет Амундсен в книге «Северо-Восточный проход», — да так уютно и красиво, что я покраснел и опустил глаза, когда впервые вошел туда. Можно было подумать, я собираюсь в свадебное путешествие!» Над письменным столом висят две строфы английского стихотворения, опять-таки вышитого:

Руал действительно отправлялся в свадебное путешествие. Невеста пребывала с ним — в его сердце, в его красной каюте, на его корабле, который он распорядился выкрасить… в ярко-белый цвет. У похода было две цели — Северный полюс и Лондон.

«Мод» выходит из Тромсё 16 июля — в день, когда Руалу Амундсену исполняется 47 лет. Еще через два дня экспедиция прощается с празднично украшенным городом Вардё и покидает норвежское побережье. Амундсен всерьез опасается, что теперь исследовательское судно «разнесут в куски германские пираты», но вскоре оно достигает мирных вод и оказывается вне пределов досягаемости для кайзера.

Через месяц после выхода в открытое море участники похода отсылают почту — из селения Хабарово, что на Новой Земле. Там же Начальник нанимает десятого члена экипажа, полурусского-полунорвежца, — ему 21 год и он будет помогать Сундбеку в машинном отделении. «Его зовут Олонкин», — сообщает полярный путешественник домой, управделами. До поры до времени мотористу хватит и фамилии, имя может подождать. Следующие известия поступают спустя две недели с острова Диксон. Оттуда уходят не только письма, но и телеграммы, однако принимать сигналы из Норвегии тамошняя станция не может.

Так проходит год.

Скверный год.

9 сентября, ровно через 25 лет после «Фрама», «Мод» минует северную оконечность Азии — мыс Челюскина. Пока что корабль следует намеченному курсу. Впрочем, скоро «Мод» попадает в непроходимые льды, и Амундсену приходится искать убежище на зиму. «Облюбованный нами уголок, вернее, единственный уголок, куда мы еще могли приткнуться, — пишет полярный путешественник Леону, — была небольшая бухта на севере Челюскинского полуострова [98] Так норвежские исследователи называют северную часть Таймырского полуострова. , в 21 морской миле от самого северного мыса. Мы назвали бухточку гаванью "Мод"».

Просидев взаперти год, экспедиция отправляет очередной пакет с почтой. В этой корреспонденции содержится первое свидетельство о внутренних раздорах. Руал Амундсен пишет Леону: «Я отправляю домой Тессема под предлогом, что нужно доставить почту. Истинная причина заключается в том, что у него плохо с головой и он подолгу пребывает в глубоком унынии» [99] Болезненное состояние Тессема подтверждается не только дневником Амундсена, но и результатами судебно-медицинской экспертизы, выполненной по его останкам профессором Звягиным. .

В сопровождающие Петеру Тессему Начальник выделил Эмануэля Тённесена, тоже представлявшего собой проблемный случай, от которого Амундсен с удовольствием бы избавился. «С Тённесеном другая история. Его я отсылаю по причине нерадивости и невоспитанности, доказательством чему служит прилагаемая выписка из путевого дневника.

Эту выписку я прошу тебя держать наготове и использовать всеми возможными способами, если по возвращении он [Тённесен. — Пер. ] попытается затеять скандал. Если же он будет вести себя примерно, оставь его в покое. Он просто глупый мальчишка, у которого еще молоко на губах не обсохло и которому надо малость подрасти, прежде чем из него выйдет толк».

Главная стычка с юным Тённесеном состоялась в конце июня 1919 года. Каша заварилась из-за нескольких брошенных кусков угля, после чего дело дошло до бурной перепалки между Начальником и недостаточно уважительным двадцатишестилетним подчиненным. Между тем еще до отправки письма Тённесен снова впал в милость. «Вообще-то он замечательный парнишка, с которым мне даже не хочется расставаться». Хотя Тённесен нарушил первейшую из существующих на борту заповедей — «Не проявляй непокорности перед Начальником», — он всегда был безвредным и не оказывал влияния ни на кого из членов команды. Когда выяснилось, что Тённесен к тому же раскаивается в своих грехах, Начальник счел возможным проявить к нему снисхождение. Этот парень не был бунтарем вроде Юхансена.