Григорий Ревзин - Николай Коперник

Уловки тевтонов до поры до времени сходили им с рук. Но ставший в 1506 году польским королем Зыгмунт I (Сигизмунд I) заявил, что не намерен терпеть дальнейших проволочек и стал угрожать понуждением к присяге силой.

Орден всполошился. Фридрих помчался за советом и помощью к давнему покровителю, германскому императору Максимилиану. Но империя была в то время слаба. Максимилиан мог помочь своему подопечному только политическими маневрами.

Император оповестил о «причислении» Пруссии к Германии. Гданьск, Торунь, Эльблонг объявил он свободными городами своей империи и стал посылать им приглашения на общегерманские рейхстага. Максимилиан просил и Великого магистра Фридриха, «вождя передового отряда Германии», появляться на рейхстагах «собственной персоной».

Нетрудно представить себе, какими глазами глядела Польша на эти наглые махинации немецкого дворянства. Во вновь вспыхнувшем вековечном споре у Зыгмунта оставался лишь один убедительный аргумент — военный поход на Кенигсберг. Он начал стягивать войска к орденским границам. Перепуганный насмерть Магистр воспрянул несколько духом, только когда немецкое рыцарство в торжественном послании обещало ему «защитить немецким мечом орденскую землю, которую создали некогда наши отцы».

В лихорадочных военных приготовлениях начался 1509 год. Однако на этот раз столкновения не последовало: Польшу отвлекала от прусских дел новая война с крымскими татарами, а крестоносцы так и не дождались помощи от германского императора, несмотря на все велеречивые заверения.

Обе стороны начали новые попытки мирно уладить спор.

Коперник настойчиво искал возможности примирения епископа с прусскими сословиями. Он подал Луке мысль учредить университет в Эльблонге. Это большое дело могло рассчитывать на поддержку всех пруссаков.

Проект был весьма выгоден Эльблонгу, торговля которого почти совсем замерла. А Николай знал, какую пользу просвещению родного края может принести учреждение университета.

Ваценрод загорелся идеей племянника, выделил будущему университету доходы от трех своих деревень, просил Зыгмунта о королевской субсидии, собирался уже начать хлопоты в Риме.

Городской совет Эльблонга принял сначала предложение Ваценрода с радостью. Но затем неожиданно от него отказался. Тайной причиной отказа, как дознался Ваценрод, была боязнь отцов города очутиться в кабале у своевольного иерея.

— Этот глупый отказ — личное мне оскорбление, — повторял предельно возмущенный епископ. — Неблагодарные ослы!

В состоянии раздражения занял он председательское кресло на прусском сеймике в Грудзиондзе (Грауденце). Здесь некоторые позволили себе высказывать неудовольствие действиями Ваценрода. Без надобности, мол, дразнит он Великого магистра, укрепляя пограничные районы Вармии.

Коперник, сидевший рядом с епископом, увидел, как зло заблестели глаза его преосвященства, когда и глава эльблонгского магистрата принялся делать те же упреки. Обычно сдержанный на людях, епископ вскочил разъяренный. Бросив в лицо важным купцам и дворянам:

— Ноги моей больше не будет на прусских ландтагах! — Лука покинул залу, высоко подобрав фиолетовую рясу.

Так произошел разрыв между Ваценродом и прусскими сословиями.

Одно утешение оставалось Луке — король Зыгмунт дарил его попрежнему своим расположением. «Надежнейшая опора династии», «первый гражданин королевства» — послания короля полны были лестными словами.

В споре Ордена с Польшей император Максимилиан навязал себя в качестве посредника. Он вырвал у Зыгмунта согласие на примирительный съезд сторон.

Летом 1510 года в Познань прибыли посланники императора и представители венгерского короля Владислава. То были посредники. А стороны направили многочисленные делегации духовных и светских особ. Среди представителей польского короля был епископ Ваценрод со своим неизменным помощником — каноником Николаем Коперником.

Переговоры протекали вяло: каждая сторона ждала уступок партнера.

А затем над поляками нависла опасность попасть в капкан. Орден предложил польской стороне «полюбовное» соглашение: пусть Польша отдаст ему в ленное владение не только Восточную, но и Западную — Королевскую — Пруссию. Предлагали огромный откуп — 50 тысяч золотых дукатов в год.

Среди удалившихся на совещание поляков раздавались голоса, что можно и согласиться — лишь бы уладить положение на северо-западных границах королевства.

Настало время Луке взять переговоры в свои руки. Влагая в доводы неотразимую силу, сумел он показать своим коллегам, «какой крючок упрятан в орденской приманке».

Затем на решающем заседании, в присутствии высших представителей имперской и орденской знати, Лука громогласно заявил по адресу крестоносцев:

— Если Польша хочет мира в своей Пруссии, нужно позаботиться о том, чтобы эта беспокойная и жадная свора была лишена всей своей силы!

Непримиримая позиция епископа Вармийского исключала всякую возможность соглашения. Стороны разъехались разъяренные, готовые вцепиться в горло друг другу.

С тех пор среди приближенных императора и в кругу Великого магистра имена Ваценрода и его племянника вспоминали со скрежетом зубовным. Тевтоны видели в них смертельных врагов. Отныне, по приказу Магистра, рыцари Ордена в ежевечерних молитвах своих должны были возносить мольбу господу, «чтобы убрал он из мира поскорее Луку Ваценрода, дьявола во плоти».

В 1510 году Магистр Фридрих умер. На его место избрали Альбрехта, герцога Бранденбургского. То был племянник Зыгмунта, сын его сестры. Король и от него потребовал немедленной ленной присяги.

Снова положение стало критическим. Альбрехт ездил по немецким землям, выискивал себе союзников. Император побуждал соседей Польши — герцогов саксонского, мекленбургского и померанского, а также курфюрста бранденбургского — выступить на помощь Ордену, требовал от них «прикрыть бастион дворянства Священной Римской империи и германской нации».

Если польский король попытается силой заставить Магистра выполнить условия Торунского договора, немецкие владетельные князья должны будут притти на выручку Кенигсбергу.

— Условия Торунского мира, — заявил Максимилиан, — во всех своих частях совершенно невыгодны интересам императора, рейха [145] Рейх — Германская империя. и всей немецкой нации, непереносимы и не должны быть долее терпимы.

Но решительные действия Польши вновь откладывались: война с крымскими татарами не была еще закончена. Польша вынуждена была молчаливо наблюдать военные приготовления тевтонского дворянства.